ним положением заключение высказывают также Шершеневич (Учеб. рус. гр. пр., изд. 2, стр. 114) и Васьковский (Учеб. гр. пр., вып. 1, стр. 91). Далее, собственно неполноту этого указания Победоносцев усматривает в том, что в нем говорится о квалификации имуществ родовыми только в случаях продажи одними родственниками другим родовых их имуществ, доставшихся им по праву законного наследования, но не о случаях продажи ими бывших у них родовыми имуществ вообще по каким-либо другим основаниям, как, напр., купленных ими самими же у родственников или же имуществ родовых, доставшихся им по духовному завещанию, по дарственной записи и проч. По поводу этого пробела в законе Победоносцев, далее, говорит, что ввиду того обстоятельства, что коренным правилом нашего законодательства было то начало, что имущество должно было считаться родовым до тех пор, пока оно обращалось между родственниками — членами одного и того же рода, вследствие чего родовыми считались и такие имущества, продаваемые одними родственниками другим, которые достались им не только по праву законного наследования, но и были куплены ими самими от родственников, у которых они были родовыми, следует в видах восполнения этого пробела закона руководствоваться тем положением, что и в настоящее время к разряду имуществ родовых должны быть относимы все имущества, переходящие от одних родственников к другим по купчим крепостям, совершенно независимо от того, были ли они родовыми у продавцов, как полученные по праву законного наследования, или же по другим основаниям, напр., также вследствие покупки их у родственников и проч. Подтверждением правильности этого положения не может не служить, по совершенно справедливому замечанию Победоносцева, примечание к 399 ст., в котором указано, что допущенное нашим законом отступление от этого начала в Высочайше утвержденном 23 июня 1823 г. мнении Государственного Совета по делу Вердеревского, которым было признано, что имение, купленное у родственника, которое ему досталось также по покупке у родственника, а не по праву законного наследования, следует считать благоприобретенным, должно иметь применение временное только в сделках совершенных об имениях между 1823 и 1836 годами, т. е. до времени вступления в силу свода законов, которым отступление это от прежде действовавшего коренного начала нашего законодательства о квалификации вообще родовыми имуществ, обращающихся между членами одного и того же рода, не принято (Курс гр. пр., изд. 4, т. I, стр. 76).
Далее, в нашей юридической литературе из такого рода случаев, когда имущества, при переходе их от одних лиц к другим, должны быть относимы к разряду имуществ родовых или благоприобретенных, в правиле разбираемой статьи не указанных, были рассмотрены случаи перехода имущества по выделу, назначению в приданое и дару. Что касается прежде вопроса о квалификации имущества, достающегося по выделу, то все наши цивилисты, занимавшиеся его рассмотрением, как, напр., Куницын в его статье „О силе договора найма имущества“ (Жур. Мин. Юст., 1861 г., кн. 9, стр. 653), автор передовой статьи Судебного Вестника „О родовом свойстве имущества, достающегося по выделу“ (Суд. Вест., 1867 г., № 111), Победоносцев (Курс гр. пр., изд. 4, т. I, стр. 65—66), Довнар-Запольский в его заметке „Превращается ли посредством выдела благоприобретенное имение в родовое“ (Жур. гр. и уг. пр., 1880 г., кн. 3, стр. 106), Брандт в его статье „О родовых имуществах“ (Жур. гр. и уг. пр., 1888 г., кн. 6, стр. 9—11), Шершеневич (Учеб. рус. гр. пр., изд. 2, стр. 114) и Васьковский (Учеб. гр. пр., вып. 1, стр. 91), а также и сенат (реш. 1888, г., № 74), вполне согласно утверждают, что имущество родовое
