знается собственностью всего общества, т. е. собственностью уже юридического лица, а не отдельных членов его, которые имеют только право пользования в ней участками, отводимыми им по разверстке всего общества, каковое узаконение, в силу 5 ст. правил о поземельном устройстве государственных крестьян, составляющих IV прилож. к IX тому, должно иметь отношение и к правам на надельные земли при общинном владении бывших государственных крестьян; во-2-х, что ввиду неприменимости его к этим имуществам крестьян, оно может, затем, иметь применение только к землям, приобретенным крестьянами в личную собственность или вне надела, или же хотя и из надельной, но при подворном владении наделами, или же при выделе вообще из надельного участка в личную собственность с согласия общества, на основании 165 ст. полож. о выкупе, и в-3-х, что и применение его к этим землям крестьян во всяком случае может быть в значительной степени парализовано правилом 166 ст. положения о выкупе, долженствующим, в силу только что указанной 5 ст. правил о поземельном устройстве государственных крестьян, иметь применение и к правам этих последних на земли, постановляющим, что земли эти подлежат переходу по наследству согласно местным обычаям.
Наконец, по отношению применимости разделения имуществ на родовые и благоприобретенные к тем или другим недвижимым имуществам, нельзя еще не заметить, что разделение это должно быть относимо не только к самим имуществам, но и к их принадлежностям и, притом, не только к тем, которые заключаются в имуществах недвижимых, но и к вещам движимым, или таким, которые могут стать вещами движимыми, по их отделении от недвижимости, как, напр., хлеб на корне, как это объяснили Савельев в его статье „О принадлежностях недвижимых имений“ (Юрид. Вест., 1877 г., кн. 11—12, стр. 63), Васьковский (Учеб. гр. пр., вып. 1, стр. 89), Шершеневич (Учеб. рус. гр. пр., изд. 2, стр. 118) и сенат (реш. 1884 г., № 108). Впрочем, Савельев, Шершеневич и сенат (реш. 1884 г., № 75), считая возможным относить к разряду принадлежностей земельных имуществ и их инвентарь, состоящий из различных вещей движимых, идут в отношении распространения применения разделения имуществ на родовые и благоприобретенные несколько далее, чем следует и чем это представляется возможным по закону, полагая возможным относить это разделение и к движимым вещам, составляющим инвентарь земельных имуществ, что, как мы уже указали несколько выше, представляется неправильным и недопустимым. Между тем, допустить такое распространение применения этого разделения считает возможным также и Победоносцев, так как и он в его статье „Имения родовые и благоприобретенные“ (Жур. Мин. Юст., 1861 г., кн. 4, стр. 3) предлагает принимать в этом отношении во внимание Высочайше утвержденное 25 января 1837 г. мнение Государственного Совета по частному делу Писемского и Щербатова, в котором Государственный Совет признал возможным отнести к разряду принадлежностей недвижимых имуществ также движимые вещи, составляющие их инвентарь, каковое мнение Государственного Совета, как состоявшееся по частному делу и в Собрании узаконений не опубликованное, на самом деле, однако же, никакого обязательного значения не имеет, и как противоречащее прямым постановлениям закона и ни в какое руководство принято быть не может.
Что касается, далее, применимости разделения недвижимых имуществ на родовые и благоприобретенные, принадлежащих лицам физическим по соображении различия в тех правах, на основании которых они могут находиться у них во владении, то в этом отношении, как наши цивилисты: Победоносцев (Курс гр. пр., изд. 4, т. I, стр. 81), Змирлов (Жур.
