высказался, напротив, за допустимость оспаривания действительности сделок со стороны лиц, совершивших их, хотя и во время помешательства, неофициально в таком состоянии не признанных в установленном порядке, или же в момент временной потери сознания (реш. 1872 г., 1091; 1873 г., № 433; 1877 г., № 209; 1879 г., № 90 и друг.), из какового положения само собой следует, конечно, то, заключение, что, по мнению сената, лица, совершившие сделку вообще в таком душевном состоянии, когда они были лишены способности выражать сознательно их волю, не могут быть признаваемы в этом их состоянии за лиц дееспособных. В смысле этого заключения высказались также из наших цивилистов Карнович в его статье „Об умственных способностях завещателя“ (Жур. Мин. Юст., 1868 г., кн. 6, стр. 32), Марков (Гражд. прак. кас. сената, вып. 1, стр. 10), Вербловский в его статье „О недействительности юридических актов по решениям кассационного сената“ (Судеб. Жур., 1874 г., кн. 2, стр. 9). Победоносцев (Курс гр. пр., т. III, стр. 38), Васьковский (Учеб. гр. пр., вып. I, стр. 110), Шершеневич (Учеб. рус. гр. пр., изд. 2, стр. 129), Гольмстен в изданных им лекциях Мейера (изд. 7, стр. 68), Вольман (Опека и попечит. стр. 117), Растеряев (Недействительность юрид. сделок стр. 61) и Чемберс в его статье — „Безумие“ (Словарь юрид. и госуд. наук, т. 1, стр. 804), и если в чем можно упрекнуть как их, так равно и сенат, так это разве только в односторонней мотивировке этого заключения по соображении тех данных, которые, в видах подкрепления правильности его, могут быть почерпнуты и из некоторых постановлений положительного закона. К счастью и этот недостаток уже восполнен другими нашими цивилистами: Слонимским в его статье „Гражданское право и психиатрия“ (Суд. Жур. 1873 г., кн. 6, стр. 104) и Исаченко в его статье „Лица в договоре“ (Юрид. Вест., 1883 г., кн. 6—7, стр. 315—316), по мнению которых заключение это может быть обосновано, как некоторыми прежними частными указами, указывающими на заботливость нашего законодательства об охране интересов лиц, страдающих умственным расстройством, так равно и правилами о порядке совершения актов. Так Слонимский указывает, напр., на указ 1719 г., которым вменялось крепостным дьякам в обязанность смотреть, чтобы в письме всяких крепостей малолетние и прочие безгласные, как, напр., больные, которые требуют о душах своих попечения, не были притесняемы; затем, на устав банкротский 1880 г., которым предписывалось при совершении всяких актов приглашать двух свидетелей, которые бы удостоверяли, что лица вступающие в сделки находятся в уме и памяти, и, наконец, на правило 809 ст. X т., перенесенное по последнему изданию 1887 г., в 67 ст. прилож. к 708 ст., которой требуется, чтобы свидетели, присутствующие при совершении актов, удостоверяли, между прочим, что лица вступающие в сделку, находится в уме и памяти. Кроме указания на эти узаконения, Исаченко в подкрепление правильности заключения собственно о том, что и лица, временно утратившие сознание по случаю, напр., опьянения, также не могут считаться дееспособными в этот момент, приводит выписку из новоуказных статей о поместьях и вотчинах от 10 августа 1677 г., которыми предписывалось уступки от пьяниц их поместий не справлять. Хотя из этого закона, извлечения для включения в Свод законов и не сделано, но, несмотря на это, он, по мнению Исаченко, и теперь может быть принимаем во внимание при обсуждении вопроса о действительности сделки, совершенной лицом, находившимся в опьянении или не обладавшим в достаточной степени сознанием по какой-либо иной причине, на том основании, что никакими позднейшими узаконениями закон этот отменен не был, между тем, как в силу манифеста, сопровождавшего издание свода законов, этот последний ничего не отменяет в силе
218
ФИЗИЧЕСКИЕ ЛИЦА.
