гими словами, что за несовершеннолетними не должно быть признаваемо право на совершение без согласия их попечителей только такого рода актов и действий, которые бы клонились к распоряжению их имуществом, т. е. его отчуждению или обременению какими-либо правами в пользу других лиц, а также к обременению его долгами, а никак не сделок собственно по управлению их имуществом, осуществление которого им законом дозволено непосредственно без участия их попечителя. Что в таком именно смысле должно быть понимаемо значение этого воспрещения, а никак не в смысле воспрещения совершать без согласия попечителей всякого рода акты и сделки, то подтверждением этому могут служить также и те узаконения, которые послужили источником правилу 220 ст. Так, во-1-х, в Именном Указе Сенату от 22 декабря 1785 г. выражено только воспрещение несовершеннолетним продавать и закладывать их имения без согласия их попечителей; во-2-х, в Высочайше утвержденных мнениях Государственного Совета 15 декабря 1826 г., 3 декабря 1830 г. и 12 декабря 1830 г. опять выражено только воспрещение несовершеннолетним выдавать без согласия их попечителей долговые и заемные обязательства, и наконец, в-3-х, в Высочайше утвержденном мнении Государственного Совета 28 мая 1836 г. выражено только воспрещение несовершеннолетним получать непосредственно без участия их попечителей принадлежащие им капиталы из кредитных установлений. По прочтении этих узаконений нельзя, конечно, не усмотреть, что в них идет речь о воспрещении несовершеннолетнему совершать без согласия попечителя все такого рода сделки и действия, которые несомненно относятся до осуществления права распоряжения имуществом, т. е. его отчуждения, обременения долгами, а не как не до сделок по управлению имуществом. Приняв во внимание эти узаконения, и сам Змирлов признает, что в них вовсе не содержится воспрещения несовершеннолетнему вступать безусловно во всякого рода сделки без согласия попечителя и что, вследствие этого правило 220 ст. представляется далеко не удовлетворительно извлеченным из того материала, на который сделаны ссылки под ней (Жур. гр. и уг. пр., 1883 г., кн. 2, стр. 156). Если это последнее замечание и правильно, то оно может вести только к заключению о некоторой неудовлетворительности редакции правила этой статьи, но никак не к такому объяснению ее по существу, которое ведет к уничтожению действия одной ее части другой и которое дают ей Змирлов и Вербловский. По мнению Мыш, выраженному в его заметке „Право несовершеннолетних совершать акты и сделки“, несовершеннолетние должны быть признаваемы дееспособными к совершению самостоятельно без согласия их попечителей не только сделок, относящихся до управления их имуществом, но также и таких сделок, для действительности которых закон не требует непременно облечения их в письменную форму, на том основании, что 220 ст. объявляются недействительными только выданные несовершеннолетними без согласия попечителей обязательства; т. е. как бы обязательства, облеченные в письменную форму, но не обязательства словесные, вследствие того, что выдавать можно только обязательства письменные, а не словесные (Суд. Вест., 1873 г., № 75). С заключением этим согласиться, однако же, невозможно, вследствие того, что принятие его должно привести непременно к отмене собственно многих весьма существенных ограничений дееспособности несовершеннолетних, установленных этой статьей, так как при руководстве им пришлось бы признать за несовершеннолетними дееспособность к заключению всякого рода сделок, могущих клониться даже к отчуждению и обременению их имущества, напр., сделок дарения движимости, ссуды имущества и проч. На выражения 220 ст., могущие давать повод к такому заключению, скорее следует смотреть как последствие ее неудачной ре-
212
ФИЗИЧЕСКИЕ ЛИЦА.
