значение установленных нашими законами ограничений дееспособности малолетних высказываются также из наших цивилистов Буцковский (Очерки судеб. поряд., стр. 111—112), Брун в его хронике гражданского суда (Юрид. Вест., 1886 г., кн. 12, стр. 721), Гордон (Представит. без полномочия, стр. 14), Невзоров (Опека над несоверш., стр. 226), Шершеневич (Учеб. рус. гр. пр., изд. 2, стр. 79); Вольман (Опека и попечительство, стр. 12) и Растеряев (Недействительность юрид. сделок, стр. 53); а за правильность его взгляда на значение ограничений дееспособности несовершеннолетних также Думашевский (Свод продол. к 1-му тому, стр. 5), Кавелин в его сочинении „Очерки юридических отношений, возникающих из семейного союза“ (Журн. гражд. и угол. пр., 1884 г., кн. 8, стр. 125), Лион (Договор страхов., стр. 13) и Дювернуа (Из Курса лекций по рус. гр. пр., т. I, стр. 305). Разделяя этот взгляд сената, они далее, подобно ему, а также Гантоверу, но в отличие от взгляда Исаченко, высказываются за возможность признания за малолетними и несовершеннолетними дееспособности к совершению не только сделок, устанавливающих в пользу их односторонние обязательства со стороны совершеннолетних контрагентов, но и сделок, устанавливающих обязательства обоюдные, каковыми представляются, напр., сделки по купле-продаже, по страхованию имущества и другие, если только сделки клонятся исключительно к их выгоде или обогащению.
Ввиду полного соответствия этих последних положений точному смыслу наших законов, устанавливающих те или другие ограничения дееспособности малолетних и несовершеннолетних, обнаруживаемому целью установления их, этот последний взгляд на их значение и на самом деле должен быть признан правильным и принят к руководству, а никак не взгляд тех из наших цивилистов, которые отказывают в признании за малолетними всякой дееспособности к совершению какого бы то ни было рода актов и сделок, без всякого различия того — клонятся ли сделки к пользе и выгоде малолетнего или же ко вреду его. По отвержении этого последнего взгляда нельзя уже, конечно, далее не признать, что, согласно нашим законам, нормирующим дееспособность малолетних, и в отличие от положения, создаваемого аналогическими им постановлениями права римского и уложения саксонского, лиц по возрасту вполне недееспособных, за каковых признают эти последние законодательства детей в возрасте до 7 лет, у нас быть не может, ввиду возможности признания по нашему закону и за этими лицами дееспособности к приобретению имущества путем совершения сделок, клонящихся к их обогащению, и ввиду чего остается, конечно, только признать, что возраст по нашему закону, как обстоятельство, могущее влиять на дееспособность лица, может быть принимаем при наличности известных указанных в законе условий за основание ограничений дееспособности лица, делающих его только отчасти недееспособным, но никак не вполне. Признание у нас в известной мере дееспособности и за малолетними представляется тем более необходимым, что у нас масса лиц, как, напр., сироты, приемыши, подкидыши и проч., по неимению ими никакого имущества, нередко не состоят ни под опекой, ни под попечительством, вследствие чего, лица эти, при непризнании за ними дееспособности ко вступлению, напр., в договоры личного найма, покупки движимости и проч., были бы поставлены прямо в условия, невозможные для существования. К выдаче на себя обязательств, могущих служить в обременению их долгами, напротив, должны быть признаваемы, по объяснению сената, недееспособными и эти последние лица, на том основании, что закон все такого рода обязательства, выданные малолетними и несовершеннолетними без участия их опекунов и попечителей, объявляет одинаково недействи-
