когда она определяется им временем более кратким, сравнительно с нашим законом (реш. 1890 г., № 12). Такое утверждение по отношению собственно определения давности в случаях, в нашем законе не указанных, вряд ли, однако же, может быть признано согласным с точным смыслом его, вследствие того, что в нем точно указаны те условия, при наличности которых может иметь место применение давности, установленной законами иностранными, это во-1-х, когда давность представляется более продолжительной, сравнительно с давностью, установленной нашим законом, и во-2-х, когда договор был совершен в иностранном государстве по его законам, из каковых указаний по аргументу à contrario сам собой следует тот вывод, что, напротив, когда бы или договор в государстве иностранном был совершен по нашим законам, или же когда бы законами иностранными была определена давность более краткая сравнительно с нашим законом, она должна быть определяема уже по нашему закону, а не по закону места совершения договора, если только сами стороны не указали в их договоре на то, что относительно его погашения должна иметь силу давность, определенная иным законом, согласно каковому указанию, поскольку оно касается частного интереса сторон договора, также может считаться допустимым определение давности, как полагает Мартенс. Согласно этих положений должна быть определяема давность погасительная, однако же, лишь только в случаях заключения договора в государстве иностранном русскими подданными; относительно же определения давности в случаях заключения договора в каком-либо государстве иностранном или иностранцами между собой, или же русскими подданными с иностранцами, мы уже никаких указаний в нашем законе не имеем, вследствие чего в этом отношении и ничего более, кажется, не остается, как принять к руководству положение, высказанное Мейером, или то положение, что давность в этих последних случаях должна быть определяема по закону места заключения договора, если бы сами стороны не указали в нем, что они имеют в виду применение давности, установленной каким-либо иным законом. Не имеем мы, далее, в нашем законе также никаких указаний, во-1-х, на то, по каким законам должна быть обсуждаема давность погасительная, как один из способов прекращения не договорных, а других обязательств, а во-2-х, на то, по каким законам должны быть обсуждаемы вообще и всякие другие способы прекращения всякого рода обязательств. Если, в видах восполнения, прежде, последнего пробела в нашем законе, принять в соображение то общее правило, указываемое между прочим и из наших цивилистов Мейером, в силу которого следует полагать, что каждое действие и каждый факт, имеющие особое и самостоятельное значение, должны быть обсуждаемы по законам места их совершения или возникновения, то в видах его восполнения следует признать, что все способы прекращения обязательств, за исключением давности, должны быть обсуждаемы по законам места совершения тех действий, или воспоследования тех фактов, все равно — зависящих в их наступлении от воли людей, или нет, которые направлены или влекут за собой прекращение обязательств. Давность, как способ прекращения обязательств, напротив, не может быть приурочена ни к какому определенному месту, вследствие того, что она имеет свое течение везде одинаково, вследствие чего, относительно определения того — по какому закону должен быть определяем этот способ прекращения обязательств ничего более не остается, как признать, что давность должна быть определяема по законам места возникновения обязательства, подобно тому, как по общему правилу по этому же закону определяется давность, погашающая обязательства, возникающие из договоров, а никак не по законам того места, где иск о его исполнении
124
ПРИМЕНЕНИЕ ЗАКОНОВ ИНОСТРАННЫХ.
