или другую группу источников его, за каковые он считает не только общерусские гражданские законы, но также и все законы местные и все обычное право, значит уклоняться от прямой обязанности изучения всего гражданского права, действующего в России, и что научная система права должна быть общею теорией, в которой бы отражались и все местные его формы (Курс общ. гр. пр. Рос., т. I, стр. 18). Задавшись такими широкими целями по изучению нашего гражданского права, сам Малышев, однако же, дальше только начала общей части гражданского права не пошел, выпустив только первый том его сочинения. И на самом деле, поставленная им задача представляется столь громадной, что выполнение ее должно быть признано положительно невозможным, на том основании, как говорит профессор Дювернуа, что пестрота и разнообразие действующих на территории русского государства норм гражданского права различного исторического происхождения настолько значительны, что исчерпывающее изложение этих партикуляризмов не может составить содержания одного систематического Курса, вследствие чего он задачей своего Курса и ставит изучение только русского права, выразившегося в постановлениях свода законов (Из Курса лекций по рус. гр. пр., т. I, стр. 221). Наряду с писанным законом источниками права, как известно, ставят также право обычное и административные распоряжения, или обязательные постановления различных должностных лиц, учреждений и союзов в государстве, а некоторые считают за источник права также еще уставы частных обществ, изданных в порядке, установленном для издания законов. Что касается обычного права, под которым у нас разумеются, главным образом, обычаи наших крестьян и инородцев, то по невыясненности их, а главное вследствие крайнего их разнообразия по различным местностям, они, как и различные местные законы, не могут быть приняты во внимание при изложении настоящего труда; другие же только что указанные постановления, как источники права, не могут быть приняты во внимание по крайнему их разнообразию и пестроте и, притом, также как постановления нередко чисто местного и исключительного значения. Задача изучения и, затем, изложения в научной системе и одного нашего общерусского писанного закона представляется уже настолько сложной и трудной, когда притом, как я сказал несколько выше, у нас нет ни одной цельной работы по исследованию его в том виде, в каком я предполагаю разработать его в настоящем труде, что принятие за материал его только закона писанного представляется положительно необходимым.
Некоторым, впрочем, может, пожалуй, показаться неверным мое утверждение об отсутствии в нашей юридической литературе такого труда по догматической разработке нашего гражданского права, какой предположен мной в виде Системы русского гражданского права, в виду труда Победоносцева, который хотя и назван им „Курс гражданского права“, но который, ввиду крайней слабости его с теоретической стороны, по характеру изложения скорее подходит к такому роду работы, которую правильнее было бы назвать системой гражданского права, как работу прикладную, в том виде, в каком подобная работа, по крайней мере, мне представляется, и которая, поэтому, может быть принята за работу однородную с той, которую предположил себе и я в настоящем труде. На самом деле это, однако же, не совсем так, во-первых, потому, что Курс Победоносцева представляется работой еще незаконченной, так как не издан до сих пор еще четвертый отдел его, который должен заключать в себе, по заявлению самого Победоносцева в предисловии к первому тому, так называемую общую часть гражданского права; вследствие чего, по отношению этого отдела, представляется уже несомненным, что моему труду
