ДОГОВОРЪ. 89 конъ нашъ правила о нихъ помѣщаетъ не среди его постановленій о договорахъ, но потому, какъ мы увидимъ ниже, что едва ли не всѣ наши цивилисты и сенатъ считаютъ ихъ за договоры, затѣмъ, договоры: найма имущества, подряда и поставки, личнаго найма и порученія, а къ группѣ договоровъ реальныхъ—заемъ, ссуду имущества и поклажу. Нѣкоторое затрудненіе не можетъ не возникать по отношенію опредѣленія того, къ какой изъ этихъ группъ договоровъ должны быть относимы договоры даренія, выдѣла и назначенія приданаго, правила о которыхъ, хотя также, помѣщены въ нашемъ законѣ не среди его постановленій о договорахъ, но которые, какъ мы увидимъ ниже, едва ли не всѣ наши цивилисты и сенатъ относятъ къ договорамъ, не опредѣляя только ихъ значенія, какъ тѣхъ или другихъ изъ означенныхъ договоровъ. Только изъ всѣхъ нашихъ цивилистовъ едва ли не одинъ Умовъ прямо относитъ и эти договоры, подобно договору купли-продажи, къ группѣ договоровъ консенсуальныхъ, такъ какъ онъ утверждаетъ, что всѣ они воспринимаютъ силу одинаково въ моментъ состоявшагося соглашенія сторонъ о ихъ заключеніи (Дареніе, стр. 125 и 171). На самомъ дѣлѣ, по соображеніи постановленій нашего закона о дареніи, а также о выдѣлѣ и назначеніи приданаго, врядъ ли возможно утверждать, что они имѣютъ одинаковое значеніе и что всѣ они могутъ быть квалифицируемы, какъ договоры консенсуальные, хотя сенатъ, подобно Умову, также считаетъ дареніе за договоръ консенсуальный, такъ какъ онъ утверждаетъ, что дареніе движимости совершается или передачей слѣдуемой вещи одаренному, или составленіемъ письменнаго обязательства о дареніи, каковое обязательство и порождаетъ между дарителемъ и одареннымъ такое долговое отношеніе, въ силу котораго одаренный имѣетъ право путемъ иска требовать отъ дарителя передачи ему подареннаго ему и означеннаго въ обязательствѣ имущества (рѣш. 1871 г. № 928; 1875 г. № 473; 1876 г. 554; 1882 г. Л1» 12 и друг.). На самомъ дѣлѣ, однакоже, по соображеніи правилъ 973 и 974 ст. о дареніи, которыми указывается, съ одной стороны, что даръ, только принятый тѣмъ, кому онъ назначенъ, къ дарителю не возвращается, а съ другой,—что даръ недѣйствителенъ, когда отъ него отречется тотъ, кому онъ назначенъ, — нельзя, кажется, не прійти къ тому заключенію, что дареніе можетъ считаться совершоннымъ только вслѣдствіе самой передачи даримаго имущества одаренному, а не въ силу особаго обязательства дарителя о его выдачѣ одаренному, вслѣдствіе того, что законъ о совершеніи даренія путемъ одного только обязательства его совершить нигдѣ не говоритъ, и вслѣдствіе чего скорѣе, кажется, слѣдуетъ по нашему собственно закону относить дареніе къ группѣ договоровъ реальныхъ, а не консенсуальныхъ, какъ договора, возникающаго не прежде, какъ по совершеніи самаго того дѣйствія, которое составляетъ его предметъ, подобно тому, какъ, напр., и договоръ займа можетъ считаться совершоннымъ только по передачѣ отдаваемыхъ въ заемъ денегъ займодавцемъ заемщику. Подкрѣпленіемъ этому положенію могутъ служить Также и правила закона о пожертвованіи, помѣщенныя среди его правилъ о дареніи, въ которыхъ также не сдѣлано ни малѣйшихъ указаній на то, чтобы пожертвованіе подлежало совершенію, помимо предоставленія жертвуемаго имущества тому или другому учрежденію, еще путемъ обязательства жертвователя о сдѣланіи имъ пожертвованія. Хотя законъ выдѣлъ и назначеніе приданаго приравниваетъ даренію, какъ способы безмезднаго пріобрѣтенія права собственности, но, -несмотря на это, въ виду существеннаго различія между послѣдними и дареніемъ, заключающагося въ томъ, что послѣдніе суть хотя и безмездные способы пріобрѣтенія правъ, но такіе, которыми передаются дѣтямъ и родственникамъ ихъ родителями, или родственниками права, хотя только въ будущемъ, но имъ могущія принадлежатъ по праву наслѣдованія, вслѣдствіе чего, за ними не можетъ быть не призна-
