342 ОТДѢЛЬНЫЕ ДОГОВОРЫ. его мнѣнію, договоръ этотъ является у насъ договоромъ реальнымъ, а не консенсуальнымъ, п, затѣмъ, говоритъ также почти то же, что Мейеръ и Шерше-невичъ о лицахъ, могущихъ заключать этотъ договоръ, о его формѣ и объ основаніяхъ его ничтожности по причинѣ его безденежности и другихъ (Не-дѣйств. юридич. сдѣлокъ, стр. 286—293).
Что договоръ этотъ долженъ считаться и по нашему закону за договоръ реальный, то это высказали также и нѣкоторые другіе наши цивилисты, какъ Думашевскій въ его обзорѣ судебной пратики (Журн. Мин. Юст. 1867 г., кн. 7, стр. 107), а также Змирловъ въ его статьѣ—„Договоръ займа по нашимъ законамъ", который критикуетъ при этомъ опредѣленіе, его, данное Мейеромъ, какъ договора консенсуальнаго, не имѣющаго, по его мнѣнію, никакого основанія въ нашемъ законѣ, а равно указываетъ и на недостаточность его опредѣленія, даннаго какъ Побѣдоносцевымъ, такъ и сенатомъ. Вообще въ статьѣ этой Змпрловъ подвергаетъ сравнительно съ другими нашими цивилистами договоръ этотъ наиболѣе подробному разсмотрѣнію но нашему закону. Прежде всего онъ указываетъ, какъ на возможный у насъ предметъ займа, па всякія замѣнимыя вещи, опредѣляемыя по роду, которыя по этому договору и должны переходить въ полную собственность должника съ тѣмъ, что онъ обязанъ возвратить заимодавцу въ условленный срокъ также въ собственность то же количество вещей и того же качества, которыя имъ были получены, послѣ чего онъ утверждаетъ, что заимодавцемъ можетъ быть только собственникъ этихъ вещей, и что одной передачи ихъ должнику еще недостаточно, а необходимо, чтобы онѣ могли быть переданы ему въ собственность, п вслѣдствіе чего, одно только соглашеніе сторонъ о передачѣ ихъ заимодавцемъ и о принятіи ихъ должникомъ можетъ считаться только за предварительный договоръ о совершеніи въ будущемъ самаго договора займа. Въ виду, затѣмъ, того обстоятельства, что договоръ этотъ можетъ быть и безвозмездный и слѣдуетъ, по его мнѣнію, полагать, что къ платежу извѣстныхъ процентовъ, какъ вознагражденія за заемъ, должникъ можетъ считаться обязаннымъ только въ тѣхъ случаяхъ, когда о платежѣ ихъ имъ прямо постановлено въ договорѣ. Доказательствомъ тому, что по нашему закону договоръ этотъ есть договоръ реальный, а не консенсуальный, не можетъ не служить, по его мнѣнію, то обстоятельство, что нашъ законъ вовсе не говоритъ объ обязанности кредитора передать должнику назначенную въ заемъ вещь, между тѣмъ, какъ въ правилахъ о другихъ договорахъ, какъ, напр., о куплѣ-продажѣ, законъ, напротивъ, подробно опредѣляетъ ату обязанность продавца. Далѣе, онъ приводитъ тѣ постановленія нашего закона, выше мной приведенныя, которыя могутъ служить доказательствомъ тому, что предметомъ займа могутъ быть у насъ всякія замѣнимыя вещи, а нс только деньги, а также тому что онѣ но этому договору должны поступать должнику въ собственность,' а не въ пользованіе. Далѣе, онъ по поводу опредѣленія Ѵѣхъ лицъ, которыя могутъ считаться имѣющими право вступать въ этотъ договоръ въ качествѣ должниковъ, утверждаетъ, что за такія лица не могутъ считаться не только лица неправоспособныя и недѣеспособныя вполнѣ, но и лица ограниченныя въ ихъ дѣеспособности, какъ напр., признанныя несостоятельными должниками, или расточителями, и, затѣмъ, по поводу недѣйствительности этого договора говоритъ, что онъ долженъ считаться таковымъ не только въ случаяхъ, прямо въ законѣ указанныхъ, какъ, напр., по безденежности, но и. въ другихъ, когда имъ преслѣдуется преступная, или недозволенная цѣль на основаніи 1529 ет. X т. По поводу, затѣмъ, установленной закономъ формы договора и его содержанія онъ такъ же, какъ и другіе наши цивилисты, прежде всего утверждаетъ, что слѣдуетъ считать, что она установлена только для доказательства существованія договора, но не для его дѣйствительности, и, затѣмъ, что обле-ченіе ого въ ту, или другую форму изъ формъ, въ законѣ указанныхъ, не
