10 ДОГОВОРЪ. тѣхъ дѣйствій, по времени совершенія которыхъ онъ долженъ быть опредѣляемъ и по мнѣнію Мейера. До совершенія ими этихъ дѣйствій, напротивъ, также и по его мнѣнію, за сторонами договора не можетъ быть не признаваемо право и отступиться отъ его заключенія (Учебн. русск. гр. пр., изд. 3, стр. 430—43*2).
Большинство другихъ нашихъ цивилистовъ занимались также, главнымъ образомъ, опредѣленіемъ момента заключенія договора лицами присутствующими и отсутствующими и указаніемъ составныхъ элементовъ его заключенія, причемъ, многіе изъ нихъ останавливались и съ большой подробностью на ихъ выясненіи, хотя въ концѣ концовъ въ видахъ ихъ опредѣленія высказали собственно тѣ же положенія, какъ Мейеръ и Шершеневичъ, за исключеніемъ очень немногихъ, какъ, напр., Евецкаго, по мнѣнію котораго, выраженному въ его статьѣ—„О договорахъ между отсутствующими (Журн. гр. и уг. пр. 1880 г., кн. 4, стр. 114- и 120) и Гальперина, по мнѣнію котораго, выраженному имъ въ его замѣчаніяхъ на проектъ гражданскаго уложенія объ обязательствахъ (Вѣсти. Права 1903 г., кн. 1, стр. 83), слѣдуетъ признавать правильной ту теорію, по которой договоръ слѣдуетъ считать ими окончательно заключеннымъ уже въ моментъ принятія одной стороной предложенія о его заключеніи другой стороны, а не въ моментъ полученія послѣдней отъ первой увѣдомленія о принятіи ею ея предложенія, вслѣдствіе того, что это послѣднее дѣйствіе есть не болѣе какъ только добавочный фактъ, заключающійся въ сообщеніи ей необходимыхъ свѣдѣній о совершившемся уже договорѣ. По мнѣнію другихъ, какъ, напр., Нерсесова, напротивъ, моментъ заключенія договора, какъ между присутствующими, такъ и отсутствующими и его составные элементы должны быть опредѣляемы такимъ же образомъ, какъ и по мнѣнію Мейера и Шер-шеневича, къ объясненіямъ которыхъ онъ добавляетъ только, что вообще договоръ можетъ считаться заключеннымъ только въ случаѣ принятія предложенія о его заключеніи совершенно въ томъ видѣ, въ которомъ оно было сдѣлано, безъ всякихъ ограниченій и условій, при наличности которыхъ офферентъ долженъ считаться свободнымъ отъ его предложенія, а самое такое условное принятіе его должно считаться за новое съ его стороны предложеніе (Торгов. право, стр. 170—171). Такимъ же образомъ долженъ быть опредѣляемъ моментъ совершенія договора присутствующими и отсутствующими и, притомъ, одинаково, заключается ли онъ ими самими или черезъ посредниковъ, и по мнѣнію Гольмстена, выраженному имъ въ его статьѣ — „О торговыхъ сдѣлкахъ по русскому праву “, по мнѣнію котораго, въ противоположность мнѣнію Шершенѳвича, за договоръ между отсутствующими слѣдуетъ считать одинаково договоръ, заключаемый ими, какъ посредствомъ письма и телеграфа, такъ и по телефону (Журн. ІОрид. Общ. 1894 г., кн. 3, стр. 5—6), и Дито-вича, который въ противоноложность другимъ даетъ особенно подробныя объясненія составныхъ элементовъ акта заключенія договора, изъ которыхъ многія нельзя не привести здѣсь. Такъ, онъ, замѣтивъ сперва, что переговоры, предшествующіе обыкновенно заключенію договора, не имѣютъ никакого обязательнаго значенія, затѣмъ говоритъ, во-1-хъ, что договоры могутъ считаться заключающимися между присутствующими все равно, однакоже, лично, или черезъ ихъ представителей, лишь только тогда, когда они другъ друга видятъ или слышатъ, или же, по крайней мѣрѣ, видятъ, какъ глухіе, или слышатъ, какъ слѣпые, иди заключающіе договоръ по телефону, а что въ другихъ случаяхъ договоръ долженъ быть признаваемъ заключающимися между отсутствующими, и, во-2-хъ, что предложеніе о заключеніи договора должно быть выражено точно, т.-е. что въ немъ должны быть указаны опредѣленно всѣ его части и все его содержаніе, послѣ чего онъ, высказавъ то же, что и другіе о необходимости для признанія договора состоявшимся наличности принятія такого предложенія и увѣдомленія о его принятіи лица, сдѣлавшаго его, затѣмъ выясняетъ еще, когда договоръ долженъ считаться заключеннымъ
