50 право сог.стіштости. фицируетъ его, какъ право собствеппости. Помимо этого, еще лучшимъ подтвержденіемъ этому положенію или тому, что право прибрежныхъ владѣльцевъ на обсохшую землю должно быть квалифицируемо непремѣнно, какъ право собственности, а не право пользованія, должно служить то обстоятельство, что только такая квалификація этого права и соотвѣтствуетъ самому понятію приращенія и его послѣдствій, и въ каКовомъ значеніи право это, вслѣдствіе этого, прямо и категорически квалифицируютъ и изъ нашихъ цивилистовъ Мейеръ (Рус. гр. пр., ияд. 2, т. II, стр. 87), Юзефовичъ (Право приращ., стр. 15), Шершеневичъ (Учеб. рус. гр. пр., изд. 2 стр. 259) и Ваеьковскій (Учеб. гр. пр., вып. 2, стр., 121). При такой квалификаціи этого права, само собой разумѣется, что всѣ такія указанія, содержащіяся въ 426 и 428 ст., па его содержаніе, какъ права пользоваться, напр., ростущими на обсохшей землѣ лѣсомъ и тальникомъ, или связанными съ ней выгодами, представляются совершенно излишними вслѣдствіе того, что въ силу права собственности на эту землю прибрежнымъ владѣльцамъ должно принадлежать право пользованія не только этими предметами, но вообще всѣмъ, что находится, какъ на ея поверхности, такъ и въ ея нѣдрахъ.
Въ виду, затѣмъ, того обстоятельства, что рѣки протекаютъ черезъ земли многихъ владѣльцевъ, и что обсохшія части ихъ могутъ соприкасаться съ владѣніями многихъ изъ нихъ, и представляются необходимыми такія постановленія въ законѣ, которыми бы точно опредѣлялись тѣ границы, въ которыхъ обсохшая земля должна поступать въ собственность каждаго изъ нихъ; между тѣмъ, постановленія правилъ 426 и 428 ст. и въ этомъ отношеніи представляются далеко недостаточно опредѣлительными, вслѣдствіе чего и возникаетъ второй, не менѣе существенный, вопросъ о томъ—въ какихъ границахъ должны быть раздѣляемы обсохшія части рѣки между многими ея прибрежными владѣльцами? Для разрѣшенія этого вопроса изъ правила 426 ст. можетъ быть извлечено только одно указаніе, что обсохшая прибрежная полоса дна рѣки должна поступать въ собственность каждому изъ прибрежныхъ владѣльцевъ противъ его дачи въ такомъ пространствѣ широты, какое значится па выданномъ каждому изъ нихъ планѣ и межевой книгѣ по берегу рѣки. Указаніемъ этимъ, очевидно, означается то пространство обсохшей полосы, которое должно поступать въ пользу каждаго прибрежнаго владѣльца, только въ одну сторону или вдоль берега рѣки, но не въ ея глубь, указанія для опредѣленія какового пространства оя нужно уже искать въ правилѣ 428 ст., каковое указаніе Мейеръ и дѣйствительно усматриваетъ въ той части ея постановленія, въ которой указано, во 1-хъ, что въ тѣхъ случаяхъ, когда рѣка составляетъ границу между владѣніями различныхъ собственниковъ, то каждый изъ нихъ но береговому праву можетъ пользоваться до ея середины, и во 2-хъ, что въ случаѣ обнаженія дна рѣки вслѣдствіе перемѣны ею своего теченія, границей между владѣніями бывшихъ прибрежныхъ собственниковъ должна оставаться прежняя ея желобовина, руководствуясь каковыми указаніями, онъ и утверждаетъ, что обсохшей полосой рѣки каждый изъ прибрежныхъ владѣльцевъ одного ея берега долженъ пользоваться въ глубь рѣки на пространствѣ до ея бывшей середины, которая должна служить границей между ихъ владѣніями (Рус. гр. нр., изд. 2, т. И, стр. 87). Утвержденіе это представляется вполнѣ правильнымъ, какъ вытекающее изъ указаній, содержащихся въ правилѣ 428 ст., которая хотя и относится до опредѣленія пространства, долженствующаго поступать каждому изъ прибрежныхъ владѣльцевъ рѣки собственно въ нѣсколько иномъ случаѣ, или въ случаѣ полнаго измѣненія ею теченія въ одну сторону, но которая по аналогіи можетъ быть принята за руководство и для опредѣленія границъ пространства обсохшихъ полосъ рѣки, долженствующихъ поступать въ пользу каждаго изъ прибрежныхъ ея владѣльцевъ, и въ зани-
