512 ВЛАДѢНІЕ. могутъ служить и многія другія, и именно всѣ тѣ изъ нихъ, въ которыхъ содержатся предписанія о прекращеніи такого владѣнія посредствомъ отобранія отъ самовольныхъ владѣльцевъ чужого имущества и возвращенія его или его собственникамъ, или въ казну, какъ наир., законъ 21 іюня 1072 г. „О раздачѣ земель въ Заоцкихъ городахъ*" и другія, которыя такъ же, какъ и узаконенія, только что цитированныя, не только съ несомнѣнной ясностью указываютъ па то, что въ правилахъ 524 — 529 ст. X т., помѣщенныхъ въ отдѣленіи „О нравѣ владѣнія и пользованія, отдѣльномъ отъ права собственности"", имѣется въ виду, какъ отдѣльное отъ права собственности, владѣніе самостоятельное па себя, но содержатся, кромѣ этого, болѣе или менѣе достаточныя указанія и на тѣ признаки этого владѣнія, которыми оно отличается но нашему закону, съ одной стороны, отъ права собственности, а съ другой отъ владѣнія производнаго, какъ права на чужую вещь или ,)и8 розвійепіі. Именно, прежде всего, изъ того обстоятельства, что постановленія объ этомъ владѣніи помѣщены въ этомъ Отдѣленіи закона, не можетъ быть не выведено то заключеніе, что подъ этимъ владѣніемъ закопъ разумѣетъ ни въ какомъ случаѣ не владѣніе, какъ составную часть права собственности, но владѣніе отдѣльное, т.-е. самостоятельное, имѣющее свое особое основаніе, но могущее, одиакоже, быть квалифицированнымъ не какъ простой фактъ, а какъ право, во 1-хъ, потому, что самъ законъ называетъ одинаково всѣ тѣ виды владѣпія, постановленія о которыхъ помѣщены въ указанномъ отдѣленіи его, „правами отдѣльнаго владѣпія1", и во 2-хъ, потому, что такое владѣніе влечетъ за собой извѣстныя юридическія послѣдствія, заключающіяся, съ одной стороны, по правилу 581 ст. въ томъ, что оно пользуется защитой отъ насилія и самоуправства, а съ другой, по правилу 583 ст., въ томъ, что оно можетъ влечь за собой и пріобрѣтеніе права собственности па состоящее во владѣніи имущество, Самыя, затѣмъ, только что цитированныя узаконенія съ очевидной ясностью указываютъ на то, что необходимые отличительные признаки этого владѣнія заключаются: во 1-хъ, въ фактическомъ господствѣ надъ имуществомъ лица, имъ овладѣвшаго, и во 2-хъ, въ томъ, что это фактическое господство этого лица надъ вещью должно проявляться въ соединеніи съ его намѣреніемъ имѣть ее вполнѣ для себя, какъ собственность, или, все равно, присвоить это господство надъ ней сиш апіто йотіпі или сит апіто гет зіЬі ІіаЬепгІі, т.-е. указываютъ на то, что этому владѣнію и по нашему закону должны быть присущи собственно тѣ же самые отличительные иразнаки, которые указывались правомъ римскимъ и опредѣляются уложеніемъ саксонскимъ, какъ отличительные черты самостоятельнаго юридическаго владѣнія, вслѣдствіе чего и представляется уже вполнѣ возможнымъ признать, что и опредѣляемо оно должо быть у насъ такъ же точно, какъ его опредѣляютъ и эти послѣднія законодательства.
И большинство нашихъ цивилистовъ, хотя и жалуются па отсутствіе опредѣленія этого владѣнія въ нашемъ законѣ, но несмотря па это, не только почти одинаково и такимъ же образомъ, какъ и эти послѣднія законодательства, опредѣляютъ самое его попятіе, расходясь только въ нѣкоторыхъ второстепенныхъ подробностяхъ, но и указываютъ также на тѣ же самые необходимые его признаки, которые отличаютъ его отъ другихъ видовъ владѣпія. Такъ. Морошкинъ хотя но поводу этого владѣнія и говоритъ, что оно не есть право вслѣдствіе того, что тотъ, кто владѣетъ, не всегда имѣетъ право владѣть, но, вмѣстѣ съ тѣмъ, признаетъ, что то обстоятельство, что законъ охрапяетъ это владѣніе отъ посягательствъ на него, но что оно при наличности извѣстныхъ условій можетъ обратиться даже въ право собственности, не можетъ не возбудить недоразумѣнія о томъ — пе слѣдуетъ ли и самое владѣніе это считать правомъ. Не до разумѣніе это онъ, однакоже, не
