ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ. 185 имъ указанномъ, и вслѣдствіе чего правильнымъ все-же должно считаться противоположное этому заключенію мнѣніе другихъ нашихъ цивилистовъ.
Если, такимъ образомъ, взгляды большинства нашихъ цивилистовъ собственно па значеніе того владѣнія, наличность котораго представляется по нашему закону необходимой для давностнаго владѣнія, представляются болѣе или менѣе согласными между собой, то мнѣнія ихъ по послѣдующему вопросу о томъ—владѣніе чѣмъ собственно можетъ вести или къ пріобрѣтенію права собственности или, по крайней мѣрѣ, къ ограниченію или и умаленію правъ собственника на его имущество, напротивъ, представляются не только разнообразными, но и противорѣчивыми. Большинство нашихъ цивилистовъ, впрочемъ, по вопросу собственно о томъ—владѣніе чѣмъ можетъ вести къ пріобрѣтенію права собственности, согласпы въ томъ, что къ пріобрѣтенію этого нрава можетъ вести владѣніе только физическими вещами; несогласіе же между ними проявляется, затѣмъ, но отношенію собственно опредѣленія только того—могутъ ли подпадать этому владѣнію не только вещи въ цѣломъ ихъ составѣ, но и части вещей. Такъ, Морошкинъ, высказавъ сперва, что такое владѣніе возможно только тогда, когда оно направлено на опредѣленный предметъ, все равно—составляетъ ли этотъ предметъ вещь, индивидуально опредѣленную, или опредѣляемую числомъ, мѣрой или вѣсомъ или же механическое единство вещей, какъ напр., корабль, домъ и проч., или же, накопецъ, идеальное единство вещей, какъ напр., стадо или табунъ животныхъ, далѣе утверждаетъ, что ничто не препятствуетъ тому, чтобы владѣніе этими предметами было осуществляемо и нѣсколькими лицами или по частямъ или же извѣстной идеальной долей въ нихъ. Кромѣ этого, Морошкинъ прибавляетъ, что владѣніе какой-либо главной вещью должно быть признаваемо распространяющимся и па всѣ ея принадлежности, приращенія, доходы, прибыли, плоды и все, что къ ней присоединяется природой или искусствомъ (О владѣніи, стр. 117—118, 138 и 152). Хотя Морошкинъ относительно того—въ какихъ предметахъ представляется возможнымъ отдѣльное владѣніе частью вещи и въ какихъ только извѣстной идеальной долей въ ней—опредѣлительно и не высказывается, но все же изъ общаго смысла его изложенія возможно вывести то заключеніе, что по его мнѣнію отдѣльное владѣніе реальными частями вещи можетъ считаться допустимымъ только въ вещахъ раздѣльныхъ или, какъ онъ ихъ называетъ, вещахъ идеальнаго единства, каковыми представляются, напр., стада или табуны животныхъ, но не вещахъ механическаго единства, какъ напр., въ кораблѣ, домѣ и проч., т.-е. въ вещахъ нераздѣльныхъ. Любавскій (Юрид. моног. и изслѣд., т. I, стр. 165), Побѣдоносцевъ (Курсъ гр. пр., изд. IV, т. I, стр. 187 и 189) и сенатъ (рѣш. 1869 г., № 10), напротивъ, высказываются за допустимость осуществленія такого отдѣльнаго владѣнія и реальными частями въ имуществахъ нераздѣльныхъ, какъ напр., лавкой въ домѣ или погребомъ подъ лавкой, которое можетъ имѣть значевіе давностнаго владѣнія. Высказавъ такое положеніе, Любав-скій, однакоже, прибавляетъ, что допущеніе осуществленія отдѣльнаго владѣнія реальной частью, напр., въ домѣ, не дѣлаетъ его имуществомъ раздѣльнымъ, а можетъ только влечь за собой поступленіе его въ общее владѣніе двухъ лицъ; а Побѣдоносцевъ въ противорѣчіе этому положенію далѣе утверждаетъ, что если и можно допустить отдѣльное владѣніе погребомъ подъ лавкой другого лица, то труднѣе допустить такое владѣніе, или погребомъ подъ домомъ или же какой-либо отдѣльной комнатой въ домѣ въ ряду другихъ. Случаи эти представляются, однакоже, совершенно однородными, почему и представляется совершенно непонятнымъ, на какомъ, основаніи Побѣдоносцевъ считаетъ затруднительнымъ допускать отдѣльное владѣніе въ послѣднихъ, допуская его въ первомъ, опять въ противо-
