ПРАВО СОБСТВЕППОСТТТ. 153 нѣкоторые изъ нихъ, какъ напр., Мулловъ, утверждаютъ только, что предметомъ находки могутъ быть и казенныя потерянныя вещи, по не вещи краденыя, какъ подлежащія но закону обращенію въ пользу приказовъ общественнаго призрѣнія (Жур. Мин. Юст. 1863 г., кн. 1, стр. 51—52), каковое утвержденіе указываетъ, что, но мнѣнію Муллова, обрѣтеніе чужихъ вещей потерянныхъ, принадлежавшихъ лицу юридическому, также должно быть обсуждаемо, какъ находка; а другіе, какъ Пестржецкій (Жур. гр. и уг. пр. 1876 г., кн. 1, стр. 216), Суворовъ (Жур. гр. и уг. пр., 1875 г., кн. 2, стр. 168 — 170). Гольмстенъ въ изданныхъ имъ лекціяхъ Мейера (стр. 316) и Шерпіеневичъ (Учеб. рус. гр. пр., изд. 2, стр. 248) останавливаются только па обсужденіи вопроса о возможности признанія за находку вещей краденныхъ. По этому послѣднему вопросу Пестржецкій и Гольмстенъ, впрочемъ, высказываютъ тотъ же взглядъ, какъ и Мулловъ, а также и сенатъ (рѣш. 1877 г., Л° 29), по объясненію котораго, обрѣтеніе вещей, Которыя были украдены и, затѣмъ, похитителемъ брошены или потеряны и потомъ найдены другимъ лицомъ, пе можетъ имѣть значенія паходки, почему находчикъ не можетъ имѣть права и. па полученіе вознагражденія за находку ихъ отъ собственника вещей. Иначе разрѣшаютъ вопросъ о значеніи обрѣтенія краденныхъ вещей Шершепевичъ и Суворовъ, изъ которыхъ, по мнѣнію перваго, вещи украденныя и затѣмъ воромъ потерянныя, вообще, могутъ быть предметомъ находки, а по мнѣнію второго, въ виду того закона, но которому найденныя краденныя вещи подлежатъ обращенію въ пользу приказовъ общественнаго призрѣнія, въ случаяхъ неявки собственниковъ ихъ за полученіемъ ихъ послѣ публикаціи, возможно только то заключеніе, что вещи эти пе могутъ поступать въ этихъ случаяхъ въ собственность находчика, но никакъ не то заключеніе, чтобы находчикъ могъ быть лишенъ нрава на полученіе вознагражденія за находку къ случаѣ явки ихъ собственника за полученіемъ ихъ. Это послѣднее заключеніе, какъ вполнѣ соотвѣтствующее точному смыслу закона, и должно быть принято къ руководству, какъ вполнѣ правильное. Кромѣ этого, какъ оно, такъ равно и утвержденіе Муллова о возможности признанія за находку и обрѣтеніе вещей казенныхъ, даютъ основаніе еще и тому болѣе общему заключенію въ разрѣшеніе занимающаго насъ вопроса, что въ значеніи находки можетъ быть принимаемо и обрѣтеніе вещей потерянныхъ или забытыхъ и не самимъ собственникомъ ихъ, а и другими лицами, или взявшими эти вещи самовольно, въ случаѣ потери воромъ вещей краденныхъ, или же временнымъ держателемъ ихъ, въ случаѣ потери вещей казенныхъ, или и другихъ юридическихъ лицъ, которыя, какъ это понятно и само собой, могутъ быть потеряны только тѣми лицами, въ рукахъ у которыхъ онѣ находились, или, какъ представителей юридическаго лица, или же временныхъ держателей ихъ, какъ напр,, поклажепринимателей, взявшихъ ихъ въ паемъ, ссуду, закладъ и проч., или, говоря общѣе, что въ зпачепіи находки можетъ быть принимаемо обрѣтеніе вещей потерянныхъ или забытыхъ и не самимъ ихъ собственникомъ, но вообще и его представителями, или же временными владѣльцами или держателями ихъ, по какому бы то ни было основанію.
Относительно, затѣмъ, опредѣленія видовъ тѣхъ движимыхъ вещей, которыя могутъ быть но нашему закону предметомъ находки, то, несмотря на то, что въ 538 ст. сказало, что находкой называется „обрѣтеніе вещей и другихъ движимыхъ имуществъ", каковыя слова и дали Шершеневичу поводъ утверждать, что предметомъ находки могутъ быть, какъ вещи неодушевленныя, такъ и одушевленныя, какъ'напр., скотъ, птица и пчелы (Учеб. Рус. гр. пр., изд. 2, стр. 248), Мулловъ (Жур. Мин. Юст. 1863 г., кн. 1,стр. 63—54, 71—80), Суворовъ (Жѵр. гр. и уг. пр., 1875 г., кн. 2, стр. 146 и 153), и Васьковскій (Учеб. гр. пр., вып. 2, стр. 114), напротивъ, совершенно
