ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ. 15 2 сознавать, что онъ ее потерялъ, хотя бы въ дѣйствительности этого онъ и не сознавалъ, по тому соображенію, что вещь па самомъ дѣлѣ можетъ быть потеряна, между тѣмъ какъ ея собственникъ въ теченіе болѣе или менѣе продолжительнаго времени можетъ этого и не сознавать, отчего, однакоже, обрѣтеніе такой вещи не можетъ утратить значеніе находки. Съ точки зрѣнія Суворова на возможность квалификаціи обрѣтенія потерянныхъ или забытыхъ вещей находкой лишь только при наличности того условія, когда и находчикъ вещи можетъ считать ее потерянной, не могутъ быть, конечно, признаны правильными указанія сената и на то, что для квалификаціи находки необходимо, чтобы находчикъ не былъ очевидцемъ самой потери вещи ея владѣльцемъ, а также чтобы между потерей вещи и находкой ея протекъ болѣе или менѣе продолжительный промежутокъ времени (рѣш. 1876 г., № 45 и 1883 г., Л» 83), па томъ основаніи, что и эти обстоятельства для наличности сознанія у паходчика, что найденная имъ вещь потеряна, пе имѣютъ пикакого значенія.
Наиболѣе полезными изъ объясненій нашихъ цивилистовъ необходимыхъ признаковъ находки, какъ со стороны субъективной, такъ и объективной, представляются несомнѣнно объясненія, данныя Суворовымъ, и если въ чемъ и можно его упрекнуть, то развѣ только въ томъ, что онъ, давши надлежащія указанія съ цѣлью выясненія отдѣльныхъ признаковъ находки, не резюмировалъ ихъ и не установилъ по соображеніи ихъ въ заключеніе общаго ея опредѣленія, что, однакоже, представлялось вполнѣ возможнымъ сдѣлать и что слѣдуетъ сдѣлать и на самомъ дѣлѣ. Что касается ирежде установленныхъ имъ объективныхъ признаковъ находки или того, что ея предметомъ могутъ быть одинаково, какъ вещи потеря иныя, такъ и вещи забытыя, но не вещи положенныя ихъ собственникомъ съ намѣреніемъ въ извѣстномъ мѣстѣ, чтобы онѣ въ немъ и оставались, то данныя имъ въ этомъ отношеніи указанія представляются совершенно правильными, какъ вполнѣ соотвѣтствующія точному смыслу указанныхъ имъ законовъ; данныя же имъ, затѣмъ, объясненія признаковъ субъективныхъ или тѣхъ условій, при наличности которыхъ обрѣтеніе вещей забытыхъ или потерянныхъ можетъ имѣть значеніе паходки, хотя и основаны исключительно на теоретическихъ соображеніяхъ о потерѣ владѣнія этими вещами и пріобрѣтеніи ихъ, какъ таковыхъ, и по подкрѣплены данными, почерпнутыми изъ закона, тѣмъ пе менѣе и они, какъ ни въ чемъ не противорѣчащія постановленіямъ закона о находкѣ, также не могутъ быть не приняты къ руководству при установленіи самого опредѣленія понятія находки у насъ. Именно, но соображеніи этихъ объясненій признаковъ находки можетъ быть, кажется, установлено такое опредѣленіе ея: находка есть обрѣтеніе чужихъ движимыхъ вещей, потерянныхъ или забытыхъ, т.-е. такихъ, собственникъ которыхъ не только лишился владѣнія или фактическаго обладанія ими, по и потерялъ самую возможность обладанія ими,—вещей, находящихся на сушѣ или упавшихъ въ воду, но не вещей, положенныхъ въ извѣстномъ мѣстѣ съ намѣреніемъ, чтобы онѣ остались въ немъ, при томъ условіи, если хозяинъ ихъ долженъ былъ считать ихъ потерянными, а находчикъ могъ считать ихъ таковыми.
Опредѣленіемъ этимъ выясняется, однакоже, только общее понятіе находки, но далѣе представляются еще необходимыми болѣе подробныя объясненія, какъ относительно опредѣленія видовъ самихъ тѣхъ движимыхъ вещей, которыя могутъ быть признаваемы по нашему закону объектомъ находки, такъ равно итого—слѣдуетъ ли считать необходимымъ для наличности находки то обстоятельство, чтобы найденная вещь была забыта или потеряна непремѣнно собственникомъ ея. Этого послѣдняго вопроса въ его общемъ видѣ пикто изъ нашихъ цивилистовъ пе касается, а
