150 ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ. смыслѣ, какъ со стороны объективной, такъ и субъективной. Замѣтивъ неполноту опредѣленія находки, выраженнаго собственно въ правилѣ 538 ст. со стороны объективной, Суворовъ совершенно основательно дополняетъ его по соображеніи правила слѣдующей 539 ст., въ которомъ указано, что полиція обязана руководствоваться при заявкѣ ей о находимыхъ вещахъ постановленіями, изложенными въ Общемъ Губернскомъ Учрежденіи,. 792 ст. котораго становымъ приставамъ вмѣняетъ въ обязанность представлять въ мѣстныя полицейскія управленія найденныя въ станѣ, неизвѣстно кому принадлежащія, взятыя или потерянныя вещи, и примѣчаніемъ къ которой указывается еще, что: „Сему правилу", т.-е. правилу о находкѣ, изложенному въ самой этой статьѣ, „подлежатъ всѣ вещи потерянныя, упавшія въ воду и тому подобныя", и но соображеніи каковыхъ постановленій онъ и утверждаетъ, что по нашему закону предметомъ находки можетъ быть вещь чужая, но имѣющая своего владѣльца и, притомъ, вещь потеряп-ная или забытая, упавшая въ воду и тому подобная. Разбирая, далѣе, въ какихъ случаяхъ вещь можетъ считаться потерянной или забытой, онъ переходитъ уже отчасти къ установленію и субъективныхъ признаковъ находки; по прежде опъ обращаетъ еще вниманіе на отличіе вещей забытыхъ или потерянныхъ отъ вещей, положенныхъ хозяиномъ въ извѣстномъ мѣстѣ съ намѣреніемъ, и вещей брошенныхъ или покинутыхъ. Со взглядомъ его на послѣдствія обрѣтенія этихъ послѣднихъ вещей и отличіе ихъ отъ вещей потерянныхъ намъ уже приходилось встрѣтиться нѣсколько выше, гдѣ мы указали, что обрѣтеніе этихъ послѣднихъ вещей должно быть квалифицируемо не находкой, а овладѣніемъ; отличіе же вещей, положенныхъ въ извѣстномъ мѣстѣ ихъ собственникомъ намѣренно, которыя Суворовъ совершенно напрасно называемъ также вещами оставленными, такъ какъ означеніе ихъ этимъ терминомъ можетъ давать поводъ къ смѣшенію ихъ съ вещами покинутыми или брошеппыми, отъ вещей потерянныхъ или забитыхъ, заключается, по его указанію, въ томъ, что вещи, положенныя хозяиномъ съ намѣреніемъ въ извѣстпомъ мѣстѣ, не могутъ считаться вещами, имъ потерянными, ни имъ забытыми въ виду того, что сознаніе и воля владѣльца ихъ были направлены на то, чтобы ихъ оставить именно въ опредѣленномъ мѣстѣ, между тѣмъ какъ вещи забытыя только кладутся ихъ собственникомъ въ извѣстномъ мѣстѣ безъ намѣренія, чтобы онѣ въ немъ и оставались, и когда поэтому оставленіе ихъ въ этомъ мѣстѣ совершается собственно уже помимо его воли и сознанія. Въ виду такихъ признаковъ отличія вещейг положенныхъ ихъ собственникомъ къ опредѣленномъ мѣстѣ, отъ вещей, имъ потерянныхъ, Суворовъ такъ же, какъ и Побѣдоносцевъ, не считаетъ возможнымъ признавать находкой взятіе вещей, положенныхъ намѣренно даже на улицѣ ихъ собственникомъ и отлучившимся отъ нихъ времепно для какой-либо надобности, а отъ вещей забытыхъ вещи, положенныя ихъ собственникомъ въ извѣстномъ мѣстѣ въ своемъ помѣщеніи, хотя бы опъ впослѣдствіи и забылъ о мѣстѣ ихъ поклажи. Яснѣе, впрочемъ, еще обнаруживается отличіе этихъ послѣднихъ вещей отъ вещей потерянныхъ и забытыхъ изъ опредѣленій, даваемыхъ Суворовымъ самыхъ этихъ вещей со стороны положительной. Именно, по его мнѣнію, вещь потерянной можетъ быть признаваема лишь тогда, когда собственникомъ вещи не только утрачено владѣніе ею, но когда вмѣстѣ съ этимъ для него потеряиа и самая возможность фактическаго обладанія ею, вслѣдствіе чего вещь оброненная или затерянная собственникомъ ея въ занимаемомъ имъ помѣщеніи или даже па лѣстницѣ, ведущей въ него, не можетъ считаться еще потерянной но тому соображенію, что относительно такой вещи никакъ нельзя утверждать, чтобы для собственника ея была потеряна всякая возможность обладанія ею.
Въ виду, одпакоже, того обстоятельства, что опредѣленіе по этому
