ОСНОВАНІЯ ВОЗНИКНОВЕНІЯ НРАВЪ СЕМЕЙНЫХЪ. 149 123 ст. X т., и Грамоты 21 Апрѣля 1785 г. па права и выгоды городамъ Россійской Имперіи, то стѣснительность его можетъ быть устранена въ довольно значительной степени, вслѣдствіе того, что въ немъ указано столько различныхъ актовъ, могущихъ быть принимаемыми за доказательство законности рожденія, что въ рѣдкихъ случаяхъ можетъ не оказываться налицо ни одного изъ нихъ, а разъ былъ бы представленъ хотя бы одинъ изъ нихъ, то вт» дополненіе къ Ани у должны уже считаться допустимыми и показанія свидѣтелей. Кромѣ этого, изъ этой Грамоты можетъ быть выводимо очень важное указаніе на то, что и у насъ за доказательство законности рожденія можетъ быть принимаемо обстоятельство обладанія и пользованія ребенкомъ тѣми правами состоянія, которыя вытекаютъ изъ его рожденія въ извѣстной семьѣ и отъ извѣстныхъ родителей, т.-е. его роззеззіоп сГёОД вслѣдствіе того, что въ ней прямо сказано, что всѣ перечисленныя въ немъ и другія доказательства могутъ быть принимаемы не только въ доказательство собственно законности рожденія ребенка, но и какъ доказательства, „утверждающія его состояніе44, каковыя слова явно указываютъ на то, что у насъ, подобно тому, какъ прямо указано въ уложеніи итальянскомъ, роззеззіоп (ГёШ, какъ обстоятельство обладанія и пользованія извѣстнымъ состояніемъ со стороны ребенка, можетъ быть принимаемо за доказательство законности его рожденія.
Совсѣмъ иное правило новый законъ 3 Іюня 1902 года объ улучшеніи положенія незаконнорожденныхъ дѣтей въ постановленіи 132— ст. устанавливаетъ по отношенію доказательства рожденія внѣбрачнаго ребенка отъ его матери, въ которой онъ, указавъ сперва, что за доказательство его рожденія отъ нея прежде всего принимается метрическая запись о его рожденіи, затѣмъ, какъ на другія возможныя доказательства этого факта въ случаяхъ, или невозможности представить метрическую запись, или же когда въ ией мать его не поименована, только на исходящія отъ нея самой письменныя объ этомъ удостовѣренія. Крайпяя узкость этого указанія, а также и противорѣчіе его общимъ правиламъ о возможныхъ доказательствахъ этого факта представляются вполнѣ очевидными. Можно даже сказать, что этимъ постановленіемъ закона ребенокъ лишается почти всякой возможности доказать рождепіе его отъ его матери, въ особенности когда бы необходимость доказательства этого возникла послѣ ея смерти, вслѣдствіе неграмотности большинства нашего населенія и въ особенности женскаго пола, когда о какихъ-либо письменныхъ удостовѣреніяхъ съ ея стороны и рѣчи быть не можетъ. Въ виду невозможности предположенія о томъ, чтобы законъ такиАъ указаніемъ и па самомъ дѣлѣ имѣлъ въ виду достиженіе такой несправедливой цѣли, а также и въ видахъ устраненія его крайняго противорѣчія общимъ правиламъ закона о возможныхъ въ этихъ случаяхъ доказательствахъ факта законности рожденія ребенка, едва ли его не слѣдуетъ примѣнять скорѣе въ связи съ этими правилами общими и доиускать, въ противоположность утвержденію Загоровскаго, въ случаяхъ невозможности представленія письменнаго удостовѣренія матери ребенка о его рожденіи отъ иел, и другія доказательства, сперва исходящія отъ пея, въ видѣ ли ея частныхъ писемъ къ кому-либо, или какихъ-либо заявленій отъ нея въ какія-либо присутственныя мѣста, или должностнымъ лицамъ, въ которыхъ ею было выражено признаніе его ея ребенкомъ, или даже показанія свидѣтелей въ удостовѣреніе того, что она иризнавала его своимъ, или того, что она относилась къ нему какъ къ своему ребенку, воспитавъ, напр., пли содержа какъ своего ребенка, на томъ основаніи, что пѣтъ основанія не допускать и но отношенію доказательства происхожденія отъ нея внѣбрачнаго ребенка обладанія и пользованія съ его стороны состояніемъ, съ его рожденіемъ отъ нея связаннымъ, и дѣлать по отношенію его исключеніе изъ общаго положенія о возможности и у насъ допускать въ доказательство
