Страница:Анненков. Опыт комментария к уставу гражданского судопроизводства. Т. I (1887).pdf/71

Эта страница была вычитана
60
Ст. 202.

признаны, как это полагает и Алексеев (Руков. для мир. суд. изд. 2, т. 1, стр. 70) также невозможными.

Приведенные мной здесь соображения в значительной степени облегчают разрешение второго вопроса — что следует разуметь под выражением 4-го пункта 29-й статьи „нарушенное владение“. Так как всякий иск, всякий спор о праве гражданском представляется непременно спором между двумя сторонами, и притом спором об одном и том же праве, так точно и в иске о восстановлении нарушенного владения каждая из сторон в этом споре старается утвердить свое владение известным имуществом, каждая из сторон, по крайней мере, предполагает себя владельцем одного и того же имущества; следовательно, иск о восстановлении нарушенного владения в его, так сказать, чистом виде возможен тогда, когда фактическому владению истца противопоставляется такое же фактическое владение ответчика, и притом, владение со стороны ответчика также на себя. Но понятно, что для того, чтобы мог возникнуть спор о фактическом владении известным имуществом, или частью оного, необходимо, чтобы ответчик завладел фактически имуществом истца, вопреки воли его, чтобы осуществил свое владение имуществом истца без дозволения его, самовольно; далее необходимо, чтобы ответчик завладел также самоуправно, т. е. без обращения предварительно к содействию суда или установленной власти для достижения своей цели, т. е. для передачи в его владение имущества истца. Такое определение понятия завладения, или нарушенного владения, совершенно соответствует и тому понятию завладения, которое установлено нашими законами; так, 531 ст. X т. I ч. постановляет: „всякое, даже незаконное, владение охраняется правительством от насилия и самоуправства дотоле, пока имущество не будет присуждено другому и сделаны надлежащие по закону для передачи оного распоряжения“; а 2 ст. X т. II ч. постановляет: „всякое действительное владение недвижимым имуществом, хотя и незаконное, почитается бесспорным и защищается законами от насилия и самоуправства, доколе не будет предъявлен на него спор или тяжба, и имущество не будет присуждено другому“. Таким образом, из всего сказанного и из этих статей закона видно, что для понятия завладения или нарушения владения необходимы два существенные признака: а) чтобы завладение было насильственное или, все равно, самовольное, т. е. чтобы оно произошло вопреки воли действительного владельца имущества, и б) чтобы завладение было самоуправное; под самоуправством же разумеется самовольное осуществление своего действительного или воображаемого права на известное имущество, но только осуществление этого права без обращения к содействию суда или установленной власти. Установивши существенные признаки понятия нарушения владения, нетрудно определить, когда иск о восстановлении нарушенного владения возможен. Он возможен тогда, когда в действиях ответчика по завладению имуществом истца усматриваются указанные выше признаки завладения, т. е. когда он завладевает имуществом истца самовольно, без его согласия, и самоуправно, т. е. без суда. Следовательно, суду, рассматривающему иск о восстановлении нарушенного владения, необходимо, прежде всего, удостовериться — существуют ли указанные мною признаки завладения в действиях ответчика по завладению имуществом истца. Коль скоро хотя одного из этих признаков нет, т. е. если завладение было не самовольное, а с согласия истца, то и самый иск о восстановлении нарушенного владения падает, на основании общего правила: volenti non fit injuria. Также, если в завладении отсутствует другой признак — признак самоуправства, то иск о восстановлении нарушенного владения становится невозможным, в силу общего юридического начала: qui jure suo utitur, nemini facit injuriam.