как это право только и мыслимо на основании известного определенного титула, что, в свою очередь, служит доказательством тому, что правила 523—533 ст. никакого отношения к праву на владение не имеют, и что в них, напротив, речь идет только о jus possessionis. Кроме того, подтверждением тому, что ни арендатор, ни пожизненный владелец не могут от себя защищать свое право на владение или право пользования, как это заметил и Попов в вышеприведенной статье его, может служить правило 1314 ст. устава, дозволяющее предъявлять от себя иск о восстановлении нарушенного владения лицам, имеющим право пользования в казенном имуществе, которое, как закон исключительный, по справедливому замечанию Попова, указывает на существование общего противоположного правила, в силу которого посессорный иск в защиту права пользования, вообще, не может быть допускаем. На основании всех этих данных я прихожу к тому окончательному заключению, что, по нашим законам, посессорным иском могут защищать свое владение собственник и фактический владелец имущества, владеющий им cum animo rem sibi habendi; но что, затем, ни арендатор, ни пожизненный владелец, ни лицо, введенное во владение имуществом по просроченной закладной, ни вообще лицо, имеющее только право на владение, или право пользования в чужом имуществе, на каком бы то ни было основании, не могут защищать свое право посредством иска о восстановлении нарушенного владения ни против посторонних вступщиков, ни, тем более, против самого собственника имущества, за исключением только лиц, имеющих право пользования в казенном имуществе, которые, в силу специального правила 1314 ст. уст., вправе от себя защищать посессорным иском казенное имущество. Всем лицам, имеющим право пользования в чужом имуществе, может быть предоставлен в защиту их права разве только личный иск к нарушителям о взыскании с них убытков за нарушение пользования: иск же посессорный о восстановлении владения, и по отделении от него права пользования в пользу стороннего лица, должен оставаться за собственником или фактическим владельцем имущества, которые, несмотря на ограничение ими их собственности выделом права пользования, тем не менее, хотя и solo animo, но остаются по закону действительными владельцами. Такое положение вещей никак нельзя признать нормальным и, конечно, желательно было бы, чтобы закон предоставил защиту посредством посессорного иска и лицам, имеющим право пользования в чужом имуществе, по крайней мере, если не арендаторам, владение которых, как вытекающее из обязательства, должно бы всегда считаться владением прекарным, то пожизненным владельцам, или вообще лицам, в пользу которых был бы установлен в чужом имуществе личный сервитут, напр. узуфрукт. Только наше законодательство уравнивает арендное владение с пожизненным и возводит его на степень вещного права jus possidendi; все же законодательства иностранные, начиная с римского, считают арендное владение не за jus in re, а за jus ad rem, и в этом ставят главное отличие найма от сервитутов вообще и узуфрукта в особенности, каковое отличие по иностранным законодательством превосходно выяснено профессором Умовым (Договор найма имущества, стр. 69). Желательно, чтобы наши законы предоставили лицам, имеющим самостоятельное право пользования в чужом имуществе, защиту посредством посессорных исков именно profiter utilitatem publicam, так как иски эти везде установлены именно с целью охранения общественного порядка и спокойствия и в видах предупреждения насилия и самоуправства. Пожизненным владельцам в особенности необходимо предоставить защиту их прав посредством посессорных исков потому, что интересы их бывают, как справедливо
56
Ст. 202.
