упоминает закон: владение, как составная часть права собственности, и владение как факт, в смысле 533 ст. Вот это последнее владение и может только иметь самостоятельное значение. Хотя оно в существе только фактическое но так как оно, во-первых, пользуется охраной закона наравне с правом собственности, а во-вторых, влечет за собой известные юридические последствия, то оно и называется владением юридическим (jus possessionis). Одним словом, это владение есть та же собственность; или как говорит Иеринг: „выражение собственности вовне, собственность предполагаемая, возможная, начинающаяся“ (Основания защиты владения, стр. 38); оно, при определенных законом условиях, может сделаться правом собственности, так что право собственности есть такое же владение, основанное только на известном титуле; между тем, как владение фактическое тем только отличается от права собственности, что оно в основании своем не имеет титула, но существенные атрибуты, как права собственности, так и владения, одни и те же. Владелец, также как собственник, может держать свое имущество в своем обладании, пользоваться им и передавать право пользования другим лицам, и затем, если он и бывает иногда стеснен в распоряжении им, то только вследствие случайных нотариальных условий, по которым, при отчуждении имения, требуется доказать титул владения. Не то значение имеет владение, как составная часть права собственности — это не более, как право удержания вещи в своих руках, которое, в отличие от владения, для ясности в терминологии, следовало бы назвать просто обладанием, держанием, чтобы не было повода, чрез название владением совершенно различных понятий, к смешению самых институтов права и к путанице затем в приложении закона. Поэтому, новейшие гражданские кодексы — code civile 544 ст. и итальянский кодекс 425 ст. — так определяют право собственности: „собственность есть право самого безусловного пользования и распоряжения предметами“; так что они вовсе выбрасывают из определения права собственности слова „владение“, и совершенно рационально, потому что обладание вещью при праве собственности разумеется само собой, и упоминание в определении права собственности о владении нисколько не расширяет объема права собственности и нисколько не составляет существенной принадлежности права собственности, а потому, и упоминание о нем в определении права собственности совершенно излишне. Таким образом, под владением нужно понимать точно такое же отношение лица к вещи, как и в праве собственности, только без определенного титула. Владение это, или jus possessionis, ни в каком случае, однако же, не следует смешивать с правом на владение, о котором говорится в 514 ст. или, все равно, с правом пользования; напротив, при всяком суждении о владении, как справедливо замечает Думашевский, необходимо различать право на владение (jus possidendi) от права владения (jus possessionis). Очевидно, что договором аренды нанимателю имущества временно уступается не что иное, как право на владение, или право пользования, каковое право, хотя и не есть право самостоятельное, а только производное, как получающее свое существование единственно по воле собственника, выделяющего его из своего права собственности; но, несмотря на это, право на владение, или, все равно, право пользования должно быть признаваемо, как это утверждает и Думашевский, правом вещным (Свод, изд. 1, т. I, стр. 51), именно потому, что, как я заметил это и несколько выше, право это составляет выдел одной из составных и существенных частей также вещного права — полной собственности, и, как часть такового, должно, следовательно, сохранять характер целого, т. е. должно сохранять характер права вещного. Другие наши цивилисты, напр. Победоносцев (Курс гражд. пр., т. 3, стр. 354) и Змирлов (Договор
43
Ст. 202.
