Страница:Анненков. Опыт комментария к уставу гражданского судопроизводства. Т. I (1887).pdf/400

Эта страница была вычитана
389
Ст. 324—326.

главие, нетрудно убедиться, что они касаются не только доклада дела и словесного состязания тяжущихся, но что в них, кроме того, заключаются, прежде всего, общие правила о судебных заседаниях, которые должны относиться одинаково как к заседаниям по делам исковым, так равно и к заседаниям по делам частным и вообще к судебным заседаниям, какой бы вопрос и какая бы бумага ни подлежали рассмотрению в судебном заседании, если только подлежащий обсуждению вопрос или бумага, на основании самого закона, не подлежат обсуждению в распорядительном заседании суда. Далее, в правилах устава, помещенных в настоящем отделении, речь идет также об отношении суда к тяжущимся по предмету словесного состязания, о правах председателя по управлению заседанием, и, наконец, последняя 339 ст. относится уже прямо до постановления решения, которая, вследствие этого, как мне кажется, вовсе не должна подлежать рассмотрению в настоящем параграфе и будет мной объяснена в отделе о решении. Теперь же я перейду собственно к рассмотрению тех статей, которые, по содержанию их, имеют прямое отношение к занимающему нас предмету.

Ст. 324. Доклад дела и словесное состязание тяжущихся происходят в открытом заседании суда.

Ст. 325. Если, по особому свойству дела, публичность заседания может быть предосудительна для религии, общественного порядка или нравственности, то суд, по собственному усмотрению, или по требованию Прокурора, может постановить, чтобы заседание было при закрытых дверях. Распоряжение о том всегда объявляется публично и записывается в журнал заседания.

Ст. 326. Судебное заседание может происходить при закрытых дверях и в том случае, когда обе стороны будут о сем просить и суд признает просьбу их заслуживающею уважения.

В постановлении первой из этих статей выражено общее правило, в силу которого как доклад дела, так и словесное состязание тяжущихся должны происходить в публичном заседании суда, при открытых дверях присутствия. В этом-то правиле и заключается общее и основное начало, усвоенное нашими судебными уставами, — и, притом, усвоенное одинаково, как уставом гражданского, так и уставом уголовного судопроизводства, — начало гласности и публичности вообще судебных заседаний. Правила же двух последующих статей устава определяют те исключения из общего начала публичности судебных заседаний, когда закон считал или необходимым, или только возможным допустить разбор дела при закрытых дверях присутствия. Я рассмотрю оба исключения отдельно.

Что касается первого исключения, то, на основании правила 325 ст., заседание должно происходить при закрытых дверях, когда, как сказано в статье: „по особому свойству дела, публичность заседания может быть предосудительна для религии, общественного порядка или нравственности“. Из этого видно, что закон считал необходимым допустить исключение в трех случаях, — когда дело, по свойству его, предосудительно для религии, общественного порядка и нравственности. Распоряжение о закрытии дверей присутствия должно, конечно, предшествовать докладу дела, потому что заседание именно в том и состоит, что в нем выслушивается доклад и словесное состязание тяжущихся. Но, до доклада дела содержание его еще неизвестно всему суду, оно известно только члену-докладчику и отчасти председателю; каким же образом суд в целом составе узнает о том, какие в деле имеются причины к тому, что дело должно слушаться при закрытых дверях присутствия? Мне кажется, что член-докладчик должен поступить в этом случае таким образом: не докладывая