о назначении заседания, на том основании, что если принять во внимание цель, с которой включено в устав правило 322 ст., — цель, заключающуюся в том, чтобы вообще о дне заседания были извещены стороны процесса, и если принять, затем, во внимание, что посылкой повестки только ответчикам о дне заседания не извещаются все лица, участвующие в процессе в качестве стороны, а извещается только один из истцов, просивший о назначении заседания, которому при предъявлении самой просьбы председатель суда объявляет о дне, назначенном для слушания дела, — то необходимо прийти к заключению, что для того, чтобы указанная цель закона была достигнута, о дне, назначенном для заседания, должны быть уведомлены не только ответчики, но и те из истцов, которые не просили о назначении заседания. Затем, следует также признать, что в случае участия в деле третьих лиц, о дне заседания должны быть уведомляемы повесткой также и эти последние, на том основании, что и третьи лица, как это мы увидим в главе о частных производствах, пользуются правами участвующих в деле лиц.
Второй вопрос — о месте, куда должно быть послано уведомление тяжущимся,—разрешается довольно просто. В самом деле, если мы вспомним то правило устава, в силу которого тяжущиеся обязаны на время процесса избрать себе местопребывание в том городе, где находится суд, о чем и должны заявить суду, то, вместе с тем, мы должны будем признать, что повестка тяжущимся о дне заседания должна быть послана не в действительное их местожительство, а в место их временного пребывания в том городе, где находится суд. Тем же, конечно, из тяжущихся, которые не заявили суду о месте, избранном ими для жительства в городе, повестка вовсе не должна быть посылаема.
Что касается, далее, третьего вопроса, о содержании повестки, то повестка приблизительно должна быть составлена по общим правилам о повестках; но самое существенное, что должно быть указано в повестке, это, конечно, день, назначенный для слушания дела, и дело, по которому назначается заседание. Повестка, конечно, также должна быть составлена в двух экземплярах и послана через судебного пристава, или через судебного рассыльного.
Наконец, в отношении четвертого вопроса — о последствиях несоблюдения правила 322 ст. — я должен сказать, что прямого ответа на этот вопрос в постановлениях устава найти нельзя, но, тем не менее, нарушение этого правила, выраженного в такой категорически императивной форме, без последствий никоим образом оставаться не должно. Мне кажется. что в этом случае единственным последствием неуведомления тяжущихся повесткой о дне, назначенном для заседания, или же ошибочное уведомление, т. е. посылка повестки не тому лицу, не в то место, или неправильное означение в повестке числа, на которое назначено заседание, как это правильно признал сенат во множестве решений (реш. 1870 г., №№ 271, 1867 и мног. друг.), должна быть — отсрочка заседания по делу. Хотя решения сената и относятся большей частью до правил о вызове к суду в мировые съезды, или в судебные палаты, но, так как, цель всех этих вызовов одна и та же, то мне кажется, что и взгляды сената, высказанные в приведенных решениях, должны иметь полное применение и при объяснении правила 322 ст. Впрочем, отсрочка заседания, как последствие несоблюдения правила этой статьи, не всегда должна иметь место, потому что нарушение правила 322 ст., как правила, установленного преимущественно в интересах самих тяжущихся, должно быть отнесено к числу таких нарушений, которые всегда могут быть покрыты последующими действиями тяжущихся. Так, напр., тяжущийся, не получивший по-
