в отношении сроков, указанных в этих статьях, и права сторон домогаться назначения заседания по делу. А что бумаги эти должны быть признаны поданными не в порядке, установленном 312—323 ст., то это очевидно само собой, потому что в этих статьях определен только порядок подачи и обмена между тяжущимися тех состязательных бумаг, о которых говорится именно в 312 ст., вследствие чего, правила эти никак не могут быть распространяемы на подачу каких-либо других бумаг. Это одно последствие ограничения, установленного в 312 ст., но это последствие не единственное. Мне кажется, что нельзя не допустить, по основаниям, которые мной сейчас будут указаны, другое последствие, которое хотя и не вытекает прямо из постановлений нашего устава, но которое, тем не менее, может быть допущено, как нисколько им не противоречащее. Выше мною было замечено, что наш устав, подобно французскому уставу гражданского судопроизводства, хотя и ограничивает число состязательных бумаг, подаваемых тяжущимися, но что и положительно не воспрещает подавать большее число бумаг; между тем, устав французский постановляет еще, что расходы, понесенные на те бумаги, которые были бы представлены тяжущимися, сверх бумаг, в уставе указанных, не входят в счет судебных издержек, которые сторона обвиненная обязана возместить стороне оправданной и падают исключительно на счет стороны, подавшей в суд лишнюю бумагу (art. 81). Постановление это нельзя не признать вполне справедливым, если принять во внимание, во-первых, что тяжущийся, подающий в суд такую бумагу, подача которой, можно сказать, только терпима законом, а нисколько не обязательна, действует исключительно в своем собственном интересе, и во-вторых, если принять еще во внимание, что тяжущийся, который подает в суд такую бумагу, которую закон считает лишней, подает эту бумагу тогда, когда уже он воспользовался своим правом представить в суд бумаги, в законе указанные, и, потому, подает бумагу, или вследствие того, что им были сделаны существенные упущения в прежде поданных бумагах, которые он имеет в виду исправить в бумаге вновь подаваемой, или же вследствие желания даже усложнить производство; то понятно, что в обоих случаях представление в суд тяжущимся лишней бумаги будет следствием его собственной небрежности или вины, за которую он сам и должен нести ответственность в виде расходов, употребленных на написание и представление бумаги; поэтому-то, и несправедливо было бы причислять эти расходы к судебным издержкам и относить на счет стороны противной, проигравшей процесс, как вовсе неповинной в этих расходах. В виду этих соображений, мне кажется, нет основания не признать, что указанное последствие для стороны, подающей в суд бумагу, сверх бумаг, законом указанных, должно иметь место и в пашем процессе, как нисколько не противоречащее постановлениям нашего устава, хотя, повторяю опят ь, в статьях устава, помещенных в главе о судебных издержках, об этом ничего не говорится. Таким образом, второе последствие ограничения, заключающегося в постановлении 312 ст. в отношении числа подаваемых тяжущимися состязательных бумаг, будет то, что расходы, понесенные тяжущимся на представление бумаги, в той статье не указанной, не должны быть включаемы в счет судебных издержек, а должны непременно падать на сторону, подавшую в суд лишнюю бумагу. Из всего сказанного мной по поводу правила 312 ст. вытекают следующие положения: 1) стороны вправе представить в суд по делу четыре бумаги, каждая по две, но по одной состязательной бумаге они обязаны представить непременно; 2) ограничение, установленное 312 ст. в отношении числа подаваемых тяжущимися состязательных бумаг, вовсе не относится до бу-
358
Ст. 312.
