тельны. Впрочем, последние слова примечания первого к форме — „и тому подобное“ — как нельзя лучше доказывают, что все изложенное примечание изложено в виде примера или указания, как бы следовало истцу вообще означать местожительство: 257 ст. же говорит только, что местожительство обеих сторон должно быть указано в прошении, не определяя, вместе с тем, подробностей обозначения местожительства. Поэтому, я полагаю, что достаточно будет, если в прошении будет указано местожительство обеих сторон настолько определительно, что повестка о вызове к суду той и другой стороне может быть доставлена по назначению. Так, напр., если местожительство которой-либо из сторон находится в городе, достаточно будет, если в прошении указано, в чьем доме, по фамилии хозяина дома, живет, положим, ответчик и на какой улице дом находится, или если будет указан номер дома и улица, без означения части и квартала и тому подобное. Даже достаточно будет, если указан только дом, если дом, в котором живет ответчик, казенный, принадлежащий какому-либо ведомству, и, потому, всем известный. В особенности, если которая-либо из сторон живет в небольшом уездном городе, то указание дома вполне будет достаточно, потому что судебный пристав, вручающий повестку, всегда может легко разыскать дом, даже в большом городе, а не только в маленьком. За вполне неопределительное обозначение местожительства можно разве признать такое указание: — ответчик, живущий в Москве, или живущий в такой-то губернии, потому что при таком общем обозначении разыскание ответчика действительно почти невозможно. В том случае, когда прошение подается несколькими истцами, или против нескольких ответчиков, неуказание местожительства одного из них также должно влечь за собой оставление прошения без движения.
Перехожу к пунктам второму и третьему, постановляющим, что прошение оставляется без движения, когда оно само, копии его и копии приложенных документов написаны на простой бумаге или на гербовой бумаге низшего достоинства и когда при прошении не оказалось упомянутых в нем приложений К этому правилу я добавлю только одно замечание, что прошение должно быть оставлено без движения и в тех случаях, когда эти упущения будут сделаны не в целом, а в части, когда, напр., хотя одна копия какого-либо документа будет написана на простой бумаге, или на гербовой бумаге низшего достоинства; или когда при прошении не окажется хотя одного упомянутого в нем приложения, а если приложения перечислены не в прошении, а в особой описи, то если будет недостаток в приложениях по этой описи. Впрочем, на практике, напр., в курском окружном суде принято за правило оставлять прошение без движения и в тех случаях, когда копии прошения и подаваемых при нем приложений написаны не на отдельных листах, когда, напр., копия прошения и копия приложенного при нем заемного письма написаны на одном листе (Судеб. Вест. 1874 года, № 173). Мне кажется, что оставление прошения без движения по этой причине имеет некоторое основание в правилах нового устава о гербовом сборе, 41 ст. которого воспрещает писать на одном листе несколько актов.
На основании четвертого пункта прошение оставляется без движения, когда при нем не приложены копии в надлежащем числе для предъявления их противной стороне. На основании 263 ст. должны быть приложены копии не только самого прошения, но и копии всех приложений, представляемых при прошении, по числу ответчиков. Следовательно, копий должно быть приложено числом столько, сколько является ответчиков по делу; но, при этом, я должен заметить, что, напр., в случае предъявления иска против нескольких малолетних, имеющих одного опекуна, должно быть
