совокупности имуществ, в коих есть недвижимое и движимое имение. Выражение „совокупность имуществ“ несравненно определительнее, чем собственно выражение 219 ст. „движимое имущество совокупно с недвижимым“; и оно было бы еще определительнее, если бы в нашем гражданском материальном праве было какое-либо определение понятия „совокупности имуществ“; но во всяком случае и при отсутствии такого определения в положительном законе, на основании теории права, под выражением „совокупность имуществ“ можно понимать не что иное, как universitas rerum: когда недвижимое и движимое имение составляют собой нечто единое, целое, неотделимое друг от друга, когда-то и другое составляют одну массу имущества, а не представляют собой случайную совокупность вещей, требования о которых соединены в одно только по воле истца. Такой массой имуществ представляется, напр., какое-либо целое наследство, в котором есть движимое и недвижимое имение; потом, какое-либо промышленное заведение, в состав которого входит, как имущество движимое, напр., принадлежащий заведению оборотный капитал, или известное количество товаров. Иски о таком только имуществе и могут быть предъявляемы по основанию подсудности, установленному 219 ст., потому что только такие имущества представляются действительною, а не случайною совокупностью имуществ движимого и недвижимого. При таком ограничительном толковании правила 219 ст., самое это правило получает надлежащее значение в ряду других правил подсудности, применение его ограничивается известными определенными случаями так, что не может вести к ослаблению силы других основных начал подсудности; а главное, при таком толковании значительно суживается произвол истца в отношении выбора того или другого основания подсудности, указанного в этой статье. Следовательно, необходимо признать, что единственно возможное и правильное толкование 219 ст. должно заключаться именно в том, что правило подсудности, установленное этой статьей, должно относиться только к искам о совокупности имуществ в смысле universitas rerum, а не к искам об имуществе движимом совокупно с недвижимым, на основании случайного соединения требований о том и другом имуществе, единственно по усмотрению истца, не имеющих между собой никакой связи; только в таком смысле изъятие из общих правил подсудности, заключающееся в 219 ст., получает свое оправдание и, пожалуй, даже может быть признано необходимым.
Кроме того, по поводу того, какие именно иски должны быть предъявляемы на основании изъятия, установленного 219 ст., следует заметить, что, как по содержанию самой статьи, так еще более ввиду тех рассуждений, на которых эта статья основана, на основании правила подсудности 219 ст., могут быть предъявляемы только иски вообще о каком-либо вещном праве на совокупность имущества, но все равно, как о праве собственности на него, так и о праве пользования, и о последнем безразлично, как о праве пользования на основании договора аренды, так и на других основаниях; но ни в каком случае не исков личных, напр., о взыскании аренды за пользование имуществом, или неустойки по договору аренды и проч., которые, как иски о движимости, должны быть предъявляемы, напротив, по общим правилам подсудности, установленным для этого рода исков. Как основания подсудности исков, в 219 ст. выставляются два признака: а) место нахождения недвижимого имения и б) местожительство ответчика. Выбор того или другого основания подсудности для предъявления иска, как это совершенно ясно видно из содержания статьи, предоставлен вполне усмотрению истца. Что же собственно касается оснований подсудности, выраженных в этой статье, то нетрудно заметить, что в ней соеди-
