Страница:Анна Каренина part 1-4.pdf/540

Эта страница выверена

чувствомъ физическаго отвращенія къ нему, за которое она упрекала себя, но котораго не могла преодолѣть. Она теперь желала только одного — быть избавленною отъ его постылаго присутствія.

— А я сейчасъ послалъ за докторомъ, — сказалъ Алексѣй Александровичъ.

— Я здорова; зачѣмъ мнѣ доктора?

— Нѣтъ, маленькая кричитъ, и говорятъ, у кормилицы молока мало.

— Для чего же ты не позволилъ мнѣ кормить, когда я умоляла объ этомъ? Все равно (Алексѣй Александровичъ понялъ, что значило это „все равно“), она ребенокъ и ее уморятъ. — Она позвонила и велѣла принести ребенка. — Я просила кормить, мнѣ не позволили, а теперь меня же упрекаютъ.

— Я не упрекаю…

— Нѣтъ, вы упрекаете! Боже мой! зачѣмъ я не умерла! — И она зарыдала. — Прости меня, я раздражена, я несправедлива, — сказала она опоминаясь. — Но уйди…

„Нѣтъ, это не можетъ такъ оставаться“, рѣшительно сказалъ себѣ Алексѣй Александровичъ, выйдя отъ жены.

Никогда еще невозможность въ глазахъ свѣта его положенія и ненависть къ нему его жены и вообще могущество той грубой таинственной силы, которая въ разрѣзъ съ его душевнымъ настроеніемъ руководила его жизнью и требовала исполненія своей воли и измѣненія его отношеній къ женѣ, не представлялись ему съ такою очевидностью, какъ нынче. Онъ ясно видѣлъ, что весь свѣтъ и жена требовали отъ него чего-то, но чего именно, онъ не могъ понять. Онъ чувствовалъ, что за это въ душѣ его поднималось чувство злобы, разрушавшее его спокойствіе и всю заслугу подвига. Онъ считалъ, что для Анны было бы лучше прервать сношенія съ Вронскимъ, но, если они всѣ находятъ, что это невозможно, онъ готовъ былъ даже вновь допустить эти сношенія, только бы не срамить дѣтей, не лишаться ихъ и не измѣнять своего положенія. Какъ ни было