своимъ знакомымъ на слабость своихъ нервовъ, такъ испугался, увидавъ лежавшаго на полу господина, что оставилъ его истекать кровью и убѣжалъ за помощью. Черезъ часъ Варя, жена брата, пріѣхала и съ помощью трехъ явившихся докторовъ, за которыми она послала во всѣ стороны и которые пріѣхали въ одно время, уложила раненаго на постель и осталась у него ходить за нимъ.
Ошибка, сдѣланная Алексѣемъ Александровичемъ въ томъ, что онъ, готовясь на свиданіе съ женой, не обдумалъ той случайности, что раскаяніе ея будетъ искренно и онъ проститъ, а она не умретъ, — эта ошибка черезъ два мѣсяца послѣ его возвращенія изъ Москвы представилась ему во всей своей силѣ. Но ошибка, сдѣланная имъ, произошла не отъ того только, что онъ не обдумалъ этой случайности, а отъ того тоже, что онъ до этого дня свиданія съ умирающею женой не зналъ своего сердца. Онъ у постели больной жены въ первый разъ въ жизни отдался тому чувству умиленнаго состраданія, которое въ немъ вызывали страданія другихъ людей и котораго онъ прежде стыдился, какъ вредной слабости; и жалость къ ней, и раскаяніе въ томъ, что онъ желалъ ея смерти, и, главное, самая радость прощенія сдѣлали то, что онъ вдругъ почувствовалъ не только утоленіе своихъ страданій, но и душевное спокойствіе, которыхъ онъ никогда прежде не испытывалъ. Онъ вдругъ почувствовалъ, что то самое, что́ было источникомъ его страданій, стало источникомъ его духовной радости; то, что́ казалось неразрѣшимымъ, когда онъ осуждалъ, упрекалъ и ненавидѣлъ, стало просто и ясно, когда онъ прощалъ и любилъ.
Онъ простилъ жену и жалѣлъ ее за ея страданія и раскаяніе. Онъ простилъ Вронскому и жалѣлъ его, особенно послѣ того, какъ до него дошли слухи о его отчаянномъ поступкѣ. Онъ жалѣлъ и сына больше, чѣмъ прежде. И упрекалъ себя теперь за то, что слишкомъ мало занимался имъ. Но къ новорожденной
