Въ затѣянномъ разговорѣ о правахъ женщины были щекотливые при дамахъ вопросы о неравенствѣ правъ въ бракѣ. Песцовъ во время обѣда нѣсколько разъ налеталъ на эти вопросы, но Сергѣй Ивановичъ и Степанъ Аркадьевичъ осторожно отклоняли его.
Когда же встали изъ-за стола и дамы вышли, Песцовъ, не слѣдуя за ними, обратился къ Алексѣю Александровичу и принялся высказывать главную причину неравенства. Неравенство супруговъ, по его мнѣнію, состояло въ томъ, что невѣрность жены и невѣрность мужа казнятся неравно и закономъ, и общественнымъ мнѣніемъ.
Степанъ Аркадьевичъ поспѣшно подошелъ къ Алексѣю Александровичу, предлагая ему курить.
— Нѣтъ, я не курю, — спокойно отвѣчалъ Алексѣй Александровичъ и, какъ бы умышленно желая показать, что онъ не боится этого разговора, обратился съ холодною улыбкой къ Песцову.
— Я полагаю, что основанія такого взгляда лежатъ въ самой сущности вещей, — сказалъ онъ и хотѣлъ пройти въ гостиную; но тутъ вдругъ неожиданно заговорилъ Туровцынъ, обращаясь къ Алексѣю Александровичу.
— А вы изволили слышать о Прячниковѣ? — сказалъ Туровцынъ, оживленный выпитымъ шампанскимъ и давно ждавшій случая прервать тяготившее его молчаніе. — Вася Прячниковъ, — сказалъ онъ со своею доброю улыбкой влажныхъ и румяныхъ губъ, обращаясь преимущественно къ главному гостю, Алексѣю Александровичу, — мнѣ нынче разсказывали, дрался на дуэли въ Твери съ Квитскимъ и убилъ его.
Какъ всегда кажется, что зашибаешь, какъ нарочно, именно больное мѣсто, такъ и теперь Степанъ Аркадьевичъ чувствовалъ, что на бѣду нынче каждую минуту разговоръ нападалъ на больное мѣсто Алексѣя Александровича. Онъ хотѣлъ опять
