въ каждомъ дѣлѣ. Въ новыхъ судебныхъ учрежденіяхъ онъ не одобрялъ тѣхъ условій, въ которыя была поставлена адвокатура. Но онъ до сихъ поръ не имѣлъ дѣла до адвокатуры и потому не одобрялъ ея только теоретически; теперь же неодобреніе его еще усилилось тѣмъ непріятнымъ впечатлѣніемъ, которое онъ получилъ въ пріемной адвоката.
— Сейчасъ выйдутъ, — сказалъ помощникъ, и дѣйствительно черезъ двѣ минуты въ дверяхъ показалась длинная фигура стараго правовѣда, совѣщавшагося съ адвокатомъ, и самого адвоката.
Адвокатъ былъ маленькій, коренастый, плѣшивый человѣкъ съ черно-рыжеватою бородой, свѣтлыми, длинными бровями и нависшимъ лбомъ. Онъ былъ наряденъ какъ женихъ, отъ галстука и двойной цѣпочки до лаковыхъ ботинокъ. Лицо было умное, мужицкое, а нарядъ франтовской и дурного вкуса.
— Пожалуйте, — сказалъ адвокатъ, обращаясь къ Алексѣю Александровичу. И, мрачно пропустивъ мимо себя Каренина, онъ затворилъ дверь. — Не угодно ли? — Онъ указалъ на кресло у письменнаго уложеннаго бумагами стола и самъ сѣлъ на предсѣдательское мѣсто, потирая маленькія руки съ короткими, обросшими бѣлыми волосами пальцами и склонивъ на бокъ голову. Но только что онъ успокоился въ своей позѣ, какъ надъ столомъ пролетѣла моль. Адвокатъ съ быстротой, которой нельзя было ожидать отъ него, рознялъ руки, поймалъ моль и опять принялъ прежнее положеніе.
— Прежде чѣмъ начать говорить о моемъ дѣлѣ, — сказалъ Алексѣй Александровичъ, удивленно прослѣдивъ глазами за движеніемъ адвоката, — я долженъ замѣтить, что дѣло, о которомъ я имѣю говорить съ вами, должно быть тайной.
Чуть замѣтная улыбка раздвинула рыжеватые нависшіе усы адвоката.
— Я бы не былъ адвокатомъ, если бы не могъ сохранять тайны, ввѣренныя мнѣ. Но если вамъ угодно подтвержденіе…
Алексѣй Александровичъ взглянулъ на его лицо и увидалъ, что сѣрые умные глаза смѣются и какъ будто все ужъ знаютъ.
