Сказать ей теперь? Но вѣдь я оттого и боюсь сказать, что теперь я счастливъ, счастливъ хоть надеждой… А тогда?.. Но надо же! надо, надо! Прочь слабость!“
Левинъ сталъ на ноги, снялъ пальто и, разбѣжавшись по шершавому у домика льду, выбѣжалъ на гладкій ледъ и покатился безъ усилія, какъ будто одною своею волей убыстряя, укорачивая и направляя бѣгъ. Онъ приблизился къ ней съ робостью, но опять ея улыбка успокоила его.
Она подала ему руку, и они пошли рядомъ, прибавляя хода, и чѣмъ быстрѣе, тѣмъ крѣпче она сжимала его руку.
— Съ вами я бы скорѣе выучилась, я почему-то увѣрена въ васъ, — сказала она ему.
— И я увѣренъ въ себѣ, когда вы опираетесь на меня, — сказалъ онъ, но тотчасъ же испугался того, что сказалъ, и покраснѣлъ. И дѣйствительно, какъ только онъ произнесъ эти слова, вдругъ, какъ солнце зашло за тучи, лицо ея утратило всю свою ласковость, и Левинъ узналъ знакомую игру ея лица, означавшую усиліе мысли: на гладкомъ лбу ея вспухла морщинка.
— У васъ нѣтъ ничего непріятнаго? Впрочемъ, я не имѣю права спрашивать, — быстро проговорилъ онъ.
— Отчего же?.. нѣтъ, у меня ничего нѣтъ непріятнаго, — отвѣчала она холодно и тотчасъ же прибавила: — Вы не видѣли m-lle Linon?
— Нѣтъ еще.
— Подите къ ней, она такъ васъ любитъ.
„Что это? Я огорчилъ ее. Господи, помоги мнѣ!“ подумалъ Левинъ и побѣжалъ къ старой француженкѣ съ сѣдыми букольками, сидѣвшей на скамейкѣ. Улыбаясь и выставляя свои фальшивые зубы, она встрѣтила его какъ стараго друга.
— Да, вотъ растемъ, — сказала она ему, указывая глазами на Кити, — и старѣемъ. Tiny bear уже сталъ большой! — продолжала француженка смѣясь и напомнила ему его шутку о трехъ барышняхъ, которыхъ онъ называлъ тремя медвѣдями, изъ англійской сказки. — Помните, вы бывало такъ говорили?
