Но въ это время пускали ѣздоковъ, и всѣ разговоры прекратились. Алексѣй Александровичъ тоже замолкъ, и всѣ поднялись и обратились къ рѣкѣ. Алексѣй Александровичъ не интересовался скачками и потому не глядѣлъ на скакавшихъ, а разсѣянно сталъ обводить зрителей усталыми глазами. Взглядъ его остановился на Аннѣ.
Лицо ея было блѣдно и строго. Она очевидно ничего и никого не видѣла, кромѣ одного. Рука ея судорожно сжимала вѣеръ и она не дышала. Онъ посмотрѣлъ на нее и поспѣшно отвернулся, оглядывая другія лица.
„Да вотъ и эта дама, и другія тоже очень взволнованы; это очень натурально“, сказалъ себѣ Алексѣй Александровичъ. Онъ хотѣлъ не смотрѣть на нее, но взглядъ его невольно притягивался къ ней. Онъ опять вглядывался въ это лицо, стараясь не читать того, что такъ ясно было на немъ написано, и противъ воли своей съ ужасомъ читалъ на немъ то, чего онъ не хотѣлъ знать.
Первое паденіе Кузовлева на рѣкѣ взволновало всѣхъ, но Алексѣй Александровичъ видѣлъ ясно на блѣдномъ, торжествующемъ лицѣ Анны, что тотъ, на кого она смотрѣла, не упалъ. Когда, послѣ того какъ Махотинъ и Вронскій перескочили большой барьеръ, слѣдующій офицеръ упалъ тутъ же на голову и разбился замертво и шорохъ ужаса пронесся по всей публикѣ, — Алексѣй Александровичъ видѣлъ, что Анна даже не замѣтила этого и съ трудомъ поняла, о чемъ заговорили вокругъ. Но онъ все чаще и чаще и съ большимъ упорствомъ вглядывался въ нее. Анна, вся поглощенная зрѣлищемъ скакавшаго Вронскаго, почувствовала сбоку устремленный на себя взглядъ холодныхъ глазъ своего мужа.
Она оглянулась на мгновеніе, вопросительно посмотрѣла на него и, слегка нахмурившись, опять отвернулась.
„Ахъ, мнѣ все равно“, какъ будто сказала она ему и уже болѣе ни разу не взглядывала на него.
Скачки были несчастливы, и изъ семнадцати человѣкъ попа-
