— По страсти? Какія у васъ антидилювіальныя мысли! Кто нынче говоритъ про страсти? — сказала жена посланника.
— Что дѣлать? Эта глупая старая мода все еще не выводится, — сказалъ Вронскій.
— Тѣмъ хуже для тѣхъ, кто держится этой моды. Я знаю счастливые браки только по разсудку.
— Да, но зато какъ часто счастіе браковъ по разсудку разлетается какъ пыль именно отъ того, что появляется та самая страсть, которую не признавали, — сказалъ Вронскій.
— Но браками по разсудку мы называемъ тѣ, когда уже оба перебѣсились. Это какъ скарлатина, чрезъ это надо пройти.
— Тогда надо выучиться искусственно прививать любовь, какъ оспу.
— Я была въ молодости влюблена въ дьячка, — сказала княгиня Мягкая. — Не знаю, помогло ли мнѣ это.
— Нѣтъ, я думаю, безъ шутокъ, что, для того чтобъ узнать любовь, надо ошибиться и потомъ поправиться, — сказала княгиня Бетси.
— Даже послѣ брака? — шутливо сказала жена посланника.
— Никогда не поздно раскаяться, — сказалъ дипломатъ англійскую пословицу.
— Вотъ именно, — подхватила Бетси, — надо ошибиться и поправиться. Какъ вы объ этомъ думаете? — обратилась она къ Аннѣ, которая съ чуть замѣтною твердою улыбкой на губахъ слушала этотъ разговоръ.
— Я думаю, — сказала Анна, играя снятою перчаткой, — я думаю… если сколько головъ, столько умовъ, то и сколько сердецъ, столько родовъ любви.
Вронскій смотрѣлъ на Анну и съ замираніемъ сердца ждалъ, что она скажетъ. Онъ вздохнулъ какъ бы послѣ опасности, когда она выговорила эти слова.
Анна вдругъ обратилась къ нему:
— А я получила изъ Москвы письмо. Мнѣ пишутъ, что Кити Щербацкая очень больна.
