а то, что онъ позволяетъ себѣ преслѣдовать ее; но скоро по возвращеніи своемъ изъ Москвы, пріѣхавъ на вечеръ, гдѣ она думала встрѣтить его, а его не было, она по овладѣвшей ею грусти ясно поняла, что она обманывала себя, что это преслѣдованіе не только не непріятно ей, но что оно составляетъ весь интересъ ея жизни.
Знаменитая пѣвица пѣла второй разъ, и весь большой свѣтъ былъ въ театрѣ. Увидавъ изъ своего кресла въ первомъ ряду кузину, Вронскій, не дождавшись антракта, вошелъ къ ней въ ложу.
— Что жъ вы не пріѣхали обѣдать? — сказала она ему. — Удивляюсь этому ясновидѣнію влюбленныхъ, — прибавила она съ улыбкой, такъ, чтобы онъ одинъ слышалъ: — она не была. Но пріѣзжайте послѣ оперы.
Вронскій вопросительно взглянулъ на нее. Она нагнула голову. Онъ улыбкой поблагодарилъ ее и сѣлъ подлѣ нея.
— А какъ я вспоминаю ваши насмѣшки! — продолжала княгиня Бетси, находившая особенное удовольствіе въ слѣдованіи за успѣхомъ этой страсти. — Куда это все дѣлось! Вы пойманы, мой милый.
— Я только того и желаю, чтобы быть пойманнымъ, — отвѣчалъ Вронскій со своею спокойною, добродушною улыбкой. — Если я жалуюсь, то на то только, что слишкомъ мало пойманъ, если говорить правду. Я начинаю терять надежду.
— Какую же вы можете имѣть надежду? — сказала Бетси, оскорбившись за своего друга: — entendons nous… — Но въ глазахъ ея бѣгали огоньки, говорившіе, что она очень хорошо и точно такъ же, какъ и онъ, понимаетъ, какую онъ могъ имѣть надежду.
— Никакой, — смѣясь и выставляя свои сплошные зубы, сказалъ Вронскій. — Виноватъ, — прибавилъ онъ, взявъ изъ ея руки бинокль и принявшись оглядывать черезъ ея обнаженное плечо противоположный рядъ ложъ. — Я боюсь, что становлюсь смѣшонъ.
