— Это одна изъ моихъ вѣрнѣйшихъ помощницъ, — сказалъ Корсунскій, кланяясь Аннѣ Аркадьевнѣ, которой онъ не видалъ еще. — Княжна помогаетъ сдѣлать балъ веселымъ и прекраснымъ. Анна Аркадьевна, туръ вальса, — сказалъ онъ нагибаясь.
— А вы знакомы? — спросилъ хозяинъ.
— Съ кѣмъ мы не знакомы? Мы съ женой какъ бѣлые волки, насъ всѣ знаютъ, — отвѣчалъ Корсунскій. — Туръ вальса, Анна Аркадьевна.
— Я не танцую, когда можно не танцовать, — сказала она.
— Но нынче нельзя, — отвѣчалъ Корсунскій.
Въ это время подходилъ Вронскій.
— Ну, если нынче нельзя не танцовать, такъ пойдемте, — сказала она, не замѣчая поклона Вронскаго, и быстро подняла руку на плечо Корсунскаго.
„За что она недовольна имъ?“ подумала Кити, замѣтивъ, что Анна умышленно не отвѣтила на поклонъ Вронскаго. Вронскій подошелъ къ Кити, напоминая ей о первой кадрили и сожалѣя, что все это время не имѣлъ удовольствія ее видѣть. Кити смотрѣла, любуясь, на вальсировавшую Анну и слушала его. Она ждала, что онъ пригласитъ ее на вальсъ, но онъ не пригласилъ, и она удивленно взглянула на него. Онъ покраснѣлъ и поспѣшно пригласилъ вальсировать, но только что онъ обнялъ ея тонкую талію и сдѣлалъ первый шагъ, какъ вдругъ музыка остановилась. Кити посмотрѣла на его лицо, которое было на такомъ близкомъ отъ нея разстояніи, и долго потомъ, черезъ нѣсколько лѣтъ, этотъ взглядъ, полный любви, которымъ она тогда взглянула на него и на который онъ не отвѣтилъ ей, мучительнымъ стыдомъ рѣзалъ ея сердце.
— Pardon, pardon! Вальсъ, вальсъ! — закричалъ съ другой стороны залы Корсунскій и, подхвативъ первую попавшуюся барышню, сталъ самъ танцовать.
