Страница:Андерсен-Ганзен 3.pdf/382

Эта страница была вычитана



«За мной! За мной!» кричитъ непосѣда-чайка, выжидательно кружась надъ нашими головами. «За мной въ шхеры, гдѣ вдоль берега тянутся, словно цвѣточныя грядки, безчисленные островки, поросшіе соснами да елями, гдѣ рыбаки вытаскиваютъ сѣти, полныя рыбы!»

«Садись на наши распростертыя крылья!» поютъ дикіе лебеди. «Мы понесемъ тебя къ большимъ озерамъ, вѣчно шумящимъ быстрымъ горнымъ потокамъ, туда, гдѣ дубовые лѣса исчезаютъ, а береза мельчаетъ. Садись на наши распростертыя крылья, и мы полетимъ къ Сулительмѣ, полетимъ съ зеленыхъ долинъ на одѣтыя снѣгомъ вершины горъ, откуда видно Сѣверное море, омывающее тотъ берегъ Норвегіи. Въ Іемтеландъ полетимъ мы, гдѣ синѣютъ высокія горы, гдѣ шумятъ горныя рѣчки, гдѣ зажигаютъ на берегу огни, чтобы призвать съ той стороны паромъ. Полетимъ и туда, къ глубокимъ холоднымъ водамъ, туда, гдѣ лѣтнее солнце не сходитъ съ неба, гдѣ вечерняя заря сталкивается съ утренней!»

Вотъ что поютъ птицы! Не послушаться-ли намъ ихъ? Не пролетѣть-ли хоть часть ихъ пути? Мы, конечно, не сядемъ ни на спину къ лебедямъ, ни на крылья къ аисту; насъ повезетъ паръ, повезутъ лошади и понесутъ наши собственныя ноги! Порою мы будемъ заглядывать за изгородь, отдѣляющую дѣйствительность отъ ближайшей къ ней сосѣдней страны—царства фантазіи, будемъ срывать тамъ то цвѣтокъ, то листокъ и прятать ихъ въ записную книжку—на память о нашемъ путешествіи. Итакъ, въ путь, напѣвая: «Швеція, дивная страна!..»


Тот же текст в современной орфографии


«За мной! За мной!» — кричит непоседа-чайка, выжидательно кружась над нашими головами. «За мной в шхеры, где вдоль берега тянутся, словно цветочные грядки, бесчисленные островки, поросшие соснами да елями, где рыбаки вытаскивают сети, полные рыбы!»

«Садись на наши распростёртые крылья!» — поют дикие лебеди. «Мы понесём тебя к большим озёрам, вечно шумящим быстрым горным потокам, туда, где дубовые леса исчезают, а берёза мельчает. Садись на наши распростёртые крылья, и мы полетим к Сулительме, полетим с зелёных долин на одетые снегом вершины гор, откуда видно Северное море, омывающее тот берег Норвегии. В Иемтеланд полетим мы, где синеют высокие горы, где шумят горные речки, где зажигают на берегу огни, чтобы призвать с той стороны паром. Полетим и туда, к глубоким холодным водам, туда, где летнее солнце не сходит с неба, где вечерняя заря сталкивается с утренней!»

Вот что поют птицы! Не послушаться ли нам их? Не пролететь ли хоть часть их пути? Мы, конечно, не сядем ни на спину к лебедям, ни на крылья к аисту; нас повезёт пар, повезут лошади и понесут наши собственные ноги! Порою мы будем заглядывать за изгородь, отделяющую действительность от ближайшей к ней соседней страны — царства фантазии, будем срывать там то цветок, то листок и прятать их в записную книжку — на память о нашем путешествии. Итак, в путь, напевая: «Швеция, дивная страна!..»


Трольгетта.

Кого же встрѣтили мы на Трольгеттѣ? О, это прямо невѣроятно! Сейчасъ мы разскажемъ все.

Мы сошли съ парохода передъ первыми шлюзами и очутились ни дать-ни взять въ англійскомъ паркѣ: широкія аллеи, убитыя щебнемъ и подымающіяся вверхъ небольшими террасами, по бокамъ же залитый солнцемъ газонъ. Видъ самый привѣтливый, красивый, но ничего поражающаго, величественнаго. Кто ищетъ такого, долженъ взять немного правѣе, въ сторону старыхъ шлюзовъ, прорванныхъ въ скалахъ порохомъ. Зрѣлище величественное! Вода, пѣнясь, клубится по глубокому черному руслу. Отсюда вся долина и рѣка видны, какъ на ладони. Противоположный берегъ рѣки представляетъ зеленую холмистую возвышенность, усѣянную лиственными деревьями и красными деревянными домиками. По шлюзамъ подымаются и корабли и пароходы; роль покорнаго духа играетъ здѣсь сама рѣка, переносящая суда черезъ скалы. Изъ-за лѣса слышится шумъ и ревъ: это грохотъ Трольгетты сливается съ визгомъ лѣсопильныхъ мельницъ и стукотней молотовъ въ кузницахъ.

«Черезъ три часа мы пройдемъ всѣ шлюзы!» сказалъ нашъ капитанъ.


Тот же текст в современной орфографии
Трольгетта

Кого же встретили мы на Трольгетте? О, это прямо невероятно! Сейчас мы расскажем всё.

Мы сошли с парохода перед первыми шлюзами и очутились ни дать-ни взять в английском парке: широкие аллеи, убитые щебнем и подымающиеся вверх небольшими террасами, по бокам же залитый солнцем газон. Вид самый приветливый, красивый, но ничего поражающего, величественного. Кто ищет такого, должен взять немного правее, в сторону старых шлюзов, прорванных в скалах порохом. Зрелище величественное! Вода, пенясь, клубится по глубокому чёрному руслу. Отсюда вся долина и река видны, как на ладони. Противоположный берег реки представляет зелёную холмистую возвышенность, усеянную лиственными деревьями и красными деревянными домиками. По шлюзам подымаются и корабли и пароходы; роль покорного духа играет здесь сама река, переносящая суда через скалы. Из-за леса слышится шум и рёв: это грохот Трольгетты сливается с визгом лесопильных мельниц и стукотнёй молотов в кузницах.

«Через три часа мы пройдём все шлюзы!» — сказал наш капитан.