Страница:Андерсен-Ганзен 3.pdf/377

Эта страница была вычитана


истлѣла въ могилѣ, а сынишка ея играетъ теперь на мраморной лѣстницѣ дворца въ карты и драпируется въ свой огромный балахонъ не хуже, чѣмъ папаша его въ свой щегольскій плащъ.

Ну, а гдѣ же искать намъ родителей третьяго мальчика. Постойте, на слѣдъ-то мы уже напали! Тутъ же подъ деревомъ стоитъ сморщенная старуха съ грѣлкой въ рукахъ и проситъ милостыни во имя Мадонны. Она не бабушка и, конечно, ужъ не мать мальчику, но она одна могла бы кое-что разсказать о немъ.

Отъ площади Св. Петра по направленію къ за̀мку Ангела идетъ улица; въ этой улицѣ есть большое зданіе; въ стѣнѣ его устроена подвижная ниша, обитая такою же полосатою матеріей, изъ какой шьется арестантское платье. На полу ниши лежитъ подушка, а самая ниша вертится на оси, какъ сторожевая будка. Рядомъ большой колоколъ. Девять лѣтъ тому назадъ къ нишѣ подошла эта самая старуха и положила на подушку небольшой свертокъ, повернула нишу, позвонила въ колоколъ и скрылась. Зданіе это—пріютъ для подкидышей.

Вотъ откуда третій мальчуганъ. Старуха могла бы разсказать и о его матери, да что толку? Молодая богатая синьора теперь далеко отсюда, въ плавучей Венеціи, гдѣ слыветъ образцомъ добродѣтели и неприступности. А сынишка ея… Чтожъ, ему живется не худо—сидитъ на мраморной лѣстницѣ и козыряетъ!

Мальчуганы эти такъ и просятся на полотно! Взгляды, каждое движеніе, засаленныя карты, смѣлыя клубы сигарнаго дыма—все живописно! Да, вотъ такъ группа![1]

Ее разстраиваетъ нашествіе стаи индюшекъ, которыхъ вгоняютъ по ступенямъ мраморной лѣстницы двое крестьянъ. Индюшки куплены торговцемъ, что проживаетъ въ одной изъ залъ дворца. День-два онъ еще, пожалуй, дастъ птицамъ побѣгать по каменному мозаичному полу подъ чуднымъ лѣпнымъ потолкомъ, украшеннымъ гербомъ вымершаго знатнаго рода!…

  1. Идеею этой и воспользовался извѣстный датскій художникъ Карлъ Блокъ для одной изъ своихъ знаменитыхъ жанровыхъ картинъ изъ итальянской жизни. Примѣч. перев.
Тот же текст в современной орфографии

истлела в могиле, а сынишка её играет теперь на мраморной лестнице дворца в карты и драпируется в свой огромный балахон не хуже, чем папаша его в свой щегольский плащ.

Ну, а где же искать нам родителей третьего мальчика. Постойте, на след-то мы уже напали! Тут же под деревом стоит сморщенная старуха с грелкой в руках и просит милостыни во имя Мадонны. Она не бабушка и, конечно, уж не мать мальчику, но она одна могла бы кое-что рассказать о нём.

От площади Св. Петра по направлению к за́мку Ангела идёт улица; в этой улице есть большое здание; в стене его устроена подвижная ниша, обитая такою же полосатою материей, из какой шьётся арестантское платье. На полу ниши лежит подушка, а самая ниша вертится на оси, как сторожевая будка. Рядом большой колокол. Девять лет тому назад к нише подошла эта самая старуха и положила на подушку небольшой свёрток, повернула нишу, позвонила в колокол и скрылась. Здание это — приют для подкидышей.

Вот откуда третий мальчуган. Старуха могла бы рассказать и о его матери, да что толку? Молодая богатая синьора теперь далеко отсюда, в плавучей Венеции, где слывёт образцом добродетели и неприступности. А сынишка её… Что ж, ему живётся не худо — сидит на мраморной лестнице и козыряет!

Мальчуганы эти так и просятся на полотно! Взгляды, каждое движение, засаленные карты, смелые клубы сигарного дыма — всё живописно! Да, вот так группа![1]

Её расстраивает нашествие стаи индюшек, которых вгоняют по ступеням мраморной лестницы двое крестьян. Индюшки куплены торговцем, что проживает в одной из зал дворца. День-два он ещё, пожалуй, даст птицам побегать по каменному мозаичному полу под чудным лепным потолком, украшенным гербом вымершего знатного рода!…


На пароходѣ.

Поэтъ, какъ птица, не можетъ не пѣть; пѣсня рвется изъ его груди сама собою, прорывается, какъ лучъ свѣта, вздымается, какъ волна морская. Часто также передъ ними развертывается страничка изъ великой книги природы, и онъ, глядя на нее, поетъ какъ по нотамъ.

Такой страничкой съ нотами, пѣсней безъ словъ, явился для меня Неаполь и весь западный берегъ Италіи.

  1. Идеею этой и воспользовался известный датский художник Карл Блок для одной из своих знаменитых жанровых картин из итальянской жизни. Примеч. перев.
Тот же текст в современной орфографии
На пароходе

Поэт, как птица, не может не петь; песня рвётся из его груди сама собою, прорывается, как луч света, вздымается, как волна морская. Часто также перед ними развёртывается страничка из великой книги природы, и он, глядя на неё, поёт как по нотам.

Такой страничкой с нотами, песней без слов, явился для меня Неаполь и весь западный берег Италии.