Въ виду того, что многимъ изъ моихъ читателей не приходилось еще видѣть желѣзной дороги, я прежде всего постараюсь дать имъ о ней хоть нѣкоторое понятіе. Представьте себѣ обыкновенную дорогу, прямую или извилистую—все равно; безусловно необходимо только, чтобы она была гладкая, ровная, какъ полъ въ комнатѣ. Ради этого прорываютъ встрѣчающіяся на пути горы, перебрасываютъ черезъ болота и глубокія пропасти мосты на аркахъ. Когда же такой ровный гладкій путь готовъ, по всему протяженію его прокладываютъ желѣзныя рельсы, по которымъ покатятся колеса вагоновъ. Впереди всѣхъ вагоновъ локомотивъ, который управляется рукой опытнаго мастера, знающаго, какъ остановить его, какъ пустить въ ходъ; къ локомотиву прицѣпляютъ одинъ за другимъ вагоны, въ нихъ набираются пассажиры или скотъ, и—маршъ!
Прибытіе поѣзда на каждую станцію извѣстно по часамъ и минутамъ, и уже издалека слышится сигнальный свистокъ, извѣщающій, что поѣздъ тронулся съ мѣста; сейчасъ же на всѣхъ боковыхъ дорогахъ, пересѣкающихъ рельсовый путь, опускаютъ шлагбаумы; добрымъ людямъ—и пѣшимъ, и коннымъ приходится ждать, пока поѣздъ пройдетъ. Вдоль всего рельсоваго пути понастроены на извѣстныхъ разстояніяхъ другъ отъ друга маленькіе домики для сторожей. Разстоянія эти не велики,—надо, чтобы каждый сторожъ могъ видѣть развѣвающіеся флаги въ рукахъ сосѣднихъ сторожей и успѣвать держать свой участокъ пути въ исправности; на рельсахъ не должно валяться ни камешка, ни вѣточки.
Такъ вотъ вамъ и желѣзная дорога! Надѣюсь, что меня поняли.
Предстояло и мнѣ въ первый разъ въ жизни проѣхаться по желѣзной дорогѣ. Полдня и всю слѣдующую за нимъ ночь я трясся въ диллижансѣ по ужаснѣйшей дорогѣ отъ Брауншвейга до Магдебурга. Усталый до нельзя пріѣхалъ я на вокзалъ и черезъ часъ долженъ былъ снова пуститься въ путь, но уже по желѣзной дорогѣ.
Не скрою, что я еще заранѣе испытывалъ во всемъ своемъ существѣ какой-то особый болѣзненный трепетъ; назову это ощущеніе, пожалуй, желѣзно-дорожной лихорадкой! Оно достигло высшаго своего напряженія въ ту минуту, когда я вступилъ въ огромное зданіе вокзала, откуда отходили поѣзда. Батюшки мои, что тутъ была за суматоха, что за бѣготня и возня
Ввиду того, что многим из моих читателей не приходилось ещё видеть железной дороги, я прежде всего постараюсь дать им о ней хоть некоторое понятие. Представьте себе обыкновенную дорогу, прямую или извилистую — всё равно; безусловно необходимо только, чтобы она была гладкая, ровная, как пол в комнате. Ради этого прорывают встречающиеся на пути горы, перебрасывают через болота и глубокие пропасти мосты на арках. Когда же такой ровный гладкий путь готов, по всему протяжению его прокладывают железные рельсы, по которым покатятся колёса вагонов. Впереди всех вагонов локомотив, который управляется рукой опытного мастера, знающего, как остановить его, как пустить в ход; к локомотиву прицепляют один за другим вагоны, в них набираются пассажиры или скот, и — марш!
Прибытие поезда на каждую станцию известно по часам и минутам, и уже издалека слышится сигнальный свисток, извещающий, что поезд тронулся с места; сейчас же на всех боковых дорогах, пересекающих рельсовый путь, опускают шлагбаумы; добрым людям — и пешим, и конным приходится ждать, пока поезд пройдёт. Вдоль всего рельсового пути понастроены на известных расстояниях друг от друга маленькие домики для сторожей. Расстояния эти невелики, — надо, чтобы каждый сторож мог видеть развевающиеся флаги в руках соседних сторожей и успевать держать свой участок пути в исправности; на рельсах не должно валяться ни камешка, ни веточки.
Так вот вам и железная дорога! Надеюсь, что меня поняли.
Предстояло и мне в первый раз в жизни проехаться по железной дороге. Полдня и всю следующую за ним ночь я трясся в дилижансе по ужаснейшей дороге от Брауншвейга до Магдебурга. Усталый донельзя приехал я на вокзал и через час должен был снова пуститься в путь, но уже по железной дороге.
Не скрою, что я ещё заранее испытывал во всём своём существе какой-то особый болезненный трепет; назову это ощущение, пожалуй, железнодорожной лихорадкой! Оно достигло высшего своего напряжения в ту минуту, когда я вступил в огромное здание вокзала, откуда отходили поезда. Батюшки мои, что тут была за суматоха, что за беготня и возня
