Потребности у нашего юнаго друга были самыя скромныя, и онъ, какъ и многіе люди, выросшіе въ бѣдности и затѣмъ достигшіе нѣкотораго достатка, находилъ, что живетъ припѣваючи. Въ самомъ дѣлѣ, матеріальное положеніе его было теперь настолько хорошо, что онъ вполнѣ могъ послѣдовать совѣту Феликса, устроить для своихъ друзей праздникъ. Онъ и вспомнилъ о своихъ друзьяхъ, о вѣрнѣйшихъ и старѣйшихъ друзьяхъ своихъ—матери и бабушкѣ. Вотъ для кого, а вмѣстѣ съ тѣмъ и для себя самого, онъ и рѣшилъ устроить праздникъ.
Стояла чудная весенняя погода; молодой человѣкъ, еще наканунѣ пригласившій мать и бабушку прокатиться съ нимъ сегодня за городъ на новую дачу, купленную его учителемъ, уже собирался сѣсть въ экипажъ, какъ его перехватила на дорогѣ какая-то бѣдно-одѣтая женщина, лѣтъ тридцати на видъ. Она подала ему памятную записку съ собственноручной припиской госпожи Гофъ.—Вы не узнаете меня?—сказала она.—Меня когда-то звали «кудрявой головкой». Теперь локоновъ уже нѣтъ, многаго чего нѣтъ, но добрые люди на свѣтѣ еще есть! Одно время я танцовала вмѣстѣ съ вами въ балетѣ! Но съ тѣхъ поръ вы далеко опередили меня! Вы достигли извѣстности, а я развелась съ двумя мужьями и больше ужъ не танцую!—Въ памятной запискѣ говорилось о желаніи просительницы обзавестись швейной машиной.
— Въ какомъ же балетѣ мы танцовали вмѣстѣ?—спросилъ молодой человѣкъ.
— Въ «Падуанскомъ тиранѣ!»—отвѣтила она.—Мы оба были пажами, въ голубыхъ бархатныхъ плащахъ и беретахъ. Неужели вы не помните Малле Кналлерупъ? Я шла въ процессіи какъ разъ за вами!..
— И все наступали мнѣ на ногу!
— Развѣ?—спросила она.—Ну, значитъ я далеко шагала! Вы, однако, шагнули еще дальше!—И грустное выраженіе ея лица быстро смѣнилось заигрывающимъ, какъ будто она и не вѣсть какой комплиментъ сказала ему. Онъ выразилъ полную готовность помочь ей пріобрѣсти швейную машину и простился съ нею. Какъ-ни-какъ, а Малле Кналлерупъ тоже на свой ладъ посодѣйствовала тому, чтобы онъ бросилъ балетъ и попалъ на лучшую дорогу!.. Скоро экипажъ остановился передъ домомъ коммерсанта, и молодой человѣкъ поднялся наверхъ. Мать и бабушка уже ждали его, обѣ такія разряженныя. Въ эту же минуту счастливый случай привелъ къ нимъ госпожу Гофъ, и ее сейчасъ же пригласили участвовать въ прогулкѣ. Она сначала не знала, какъ ей быть, но наконецъ рѣшилась ѣхать, извѣстивъ супруга о неожиданномъ приглашеніи записочкой.
Вотъ и покатили. Молодой человѣкъ то и дѣло раскланивался съ знакомыми. «Сколько у него шикарныхъ пріятелей!» дивилась госпожа Гофъ.
Потребности у нашего юного друга были самые скромные, и он, как и многие люди, выросшие в бедности и затем достигшие некоторого достатка, находил, что живёт припеваючи. В самом деле, материальное положение его было теперь настолько хорошо, что он вполне мог последовать совету Феликса, устроить для своих друзей праздник. Он и вспомнил о своих друзьях, о вернейших и старейших друзьях своих — матери и бабушке. Вот для кого, а вместе с тем и для себя самого, он и решил устроить праздник.
Стояла чудная весенняя погода; молодой человек, ещё накануне пригласивший мать и бабушку прокатиться с ним сегодня за город на новую дачу, купленную его учителем, уже собирался сесть в экипаж, как его перехватила на дороге какая-то бедно-одетая женщина, лет тридцати на вид. Она подала ему памятную записку с собственноручной припиской госпожи Гоф. — Вы не узнаёте меня? — сказала она. — Меня когда-то звали «кудрявой головкой». Теперь локонов уже нет, многого чего нет, но добрые люди на свете ещё есть! Одно время я танцевала вместе с вами в балете! Но с тех пор вы далеко опередили меня! Вы достигли известности, а я развелась с двумя мужьями и больше уж не танцую! — В памятной записке говорилось о желании просительницы обзавестись швейной машиной.
— В каком же балете мы танцевали вместе? — спросил молодой человек.
— В «Падуанском тиране!» — ответила она. — Мы оба были пажами, в голубых бархатных плащах и беретах. Неужели вы не помните Малле Кналлеруп? Я шла в процессии как раз за вами!..
— И всё наступали мне на ногу!
— Разве? — спросила она. — Ну, значит я далеко шагала! Вы, однако, шагнули ещё дальше! — И грустное выражение её лица быстро сменилось заигрывающим, как будто она и не весть какой комплимент сказала ему. Он выразил полную готовность помочь ей приобрести швейную машину и простился с нею. Как-никак, а Малле Кналлеруп тоже на свой лад посодействовала тому, чтобы он бросил балет и попал на лучшую дорогу!.. Скоро экипаж остановился перед домом коммерсанта, и молодой человек поднялся наверх. Мать и бабушка уже ждали его, обе такие разряженные. В эту же минуту счастливый случай привёл к ним госпожу Гоф, и её сейчас же пригласили участвовать в прогулке. Она сначала не знала, как ей быть, но наконец решилась ехать, известив супруга о неожиданном приглашении записочкой.
Вот и покатили. Молодой человек то и дело раскланивался с знакомыми. «Сколько у него шикарных приятелей!» — дивилась госпожа Гоф.
