лемъ день ото дня становились сердечнѣе. Учитель и ученикъ были какъ будто братьями; младшій относился къ старшему со всею горячностью и искренностью юнаго сердца, и старшій на свой ладъ платилъ ему тѣмъ же.
Натура у стараго учителя была горячая, какъ у южанина. Сразу видно было, что онъ умѣлъ «и ненавидѣть крѣпко, и любить». Къ счастью, въ немъ вообще преобладало послѣднее чувство. Онъ унаслѣдовалъ отъ отца порядочное состояніе и не имѣлъ нужды браться за трудъ, который бы былъ ему не по душѣ. Втайнѣ онъ дѣлалъ много добра, но не терпѣлъ, чтобы его благодарили или говорили объ этомъ. «Если я и сдѣлалъ что-нибудь, то сдѣлалъ только возможное и должное!» говаривалъ онъ въ такихъ случаяхъ.
Старый слуга, или «кастелянъ», какъ называлъ его самъ учитель, говоря о добрыхъ дѣлахъ своего господина, всегда, какъ-то понижалъ голосъ: «Я-то знаю, какія дѣла онъ иногда творитъ, но знаю изъ нихъ лишь половину. Вотъ бы кому слѣдовало повѣсить на грудь звѣзду! Впрочемъ, онъ не сталъ бы носить ее! Онъ бы изъ себя вышелъ, если бы захотѣли отмѣтить его за его честность. Знаю я его! Вотъ ужъ онъ-то прежде всѣхъ насъ попадетъ въ рай, какой бы тамъ ни былъ вѣры! Онъ воистину живетъ по писанію!» Послѣднія слова старикъ произносилъ съ особеннымъ удареніемъ, точно Петька питалъ на этотъ счетъ какое-нибудь сомнѣніе. Напротивъ, Петька и самъ чувствовалъ и сознавалъ, что учитель его истый христіанинъ по дѣламъ своимъ и можетъ послужить образцомъ для всякаго. Но въ церкви онъ никогда не бывалъ, и когда Петька, собираясь однажды идти съ матерью и бабушкой къ причастію, спросилъ, не пойдетъ-ли съ ними и учитель, этотъ отвѣтилъ: «Нѣтъ!» Петькѣ показалось, что онъ хотѣлъ сказать еще что-то, но такъ ничего и не сказалъ.
Вечеромъ учитель прочелъ между прочимъ въ газетѣ о добрыхъ дѣлахъ какихъ-то извѣстныхъ благотворителей. Зашелъ разговоръ о добрыхъ дѣлахъ вообще и о наградѣ за нихъ.—О ней никто не долженъ помышлять!—сказалъ учитель.—«Награда за добрыя дѣла подобна финикамъ,—они поздно созрѣваютъ и становятся сладкими!» сказано въ Талмудѣ.
— Въ Талмудѣ?—переспросилъ Петька.—Что это за книга?
— Книга, изъ которой вросло въ христіанство много добрыхъ сѣмянъ!—былъ отвѣтъ.
— Кто написалъ ее?
— Мудрецы древнихъ вѣковъ! Мудрецы разныхъ народностей и религій! Мудрость скрыта въ ней въ краткихъ изреченіяхъ, подобныхъ изреченіямъ Соломона. Глубочайшія истины содержатся въ этой книгѣ! Она учитъ, что люди всегда остаются тѣми же людьми, гдѣ бы и когда бы ни жили. «У твоего друга есть другъ,—будь остороженъ въ своихъ
лем день ото дня становились сердечнее. Учитель и ученик были как будто братьями; младший относился к старшему со всею горячностью и искренностью юного сердца, и старший на свой лад платил ему тем же.
Натура у старого учителя была горячая, как у южанина. Сразу видно было, что он умел «и ненавидеть крепко, и любить». К счастью, в нём вообще преобладало последнее чувство. Он унаследовал от отца порядочное состояние и не имел нужды браться за труд, который бы был ему не по душе. Втайне он делал много добра, но не терпел, чтобы его благодарили или говорили об этом. «Если я и сделал что-нибудь, то сделал только возможное и должное!» — говаривал он в таких случаях.
Старый слуга, или «кастелян», как называл его сам учитель, говоря о добрых делах своего господина, всегда, как-то понижал голос: «Я-то знаю, какие дела он иногда творит, но знаю из них лишь половину. Вот бы кому следовало повесить на грудь звезду! Впрочем, он не стал бы носить её! Он бы из себя вышел, если бы захотели отметить его за его честность. Знаю я его! Вот уж он-то прежде всех нас попадёт в рай, какой бы там ни был веры! Он воистину живёт по писанию!» Последние слова старик произносил с особенным ударением, точно Петька питал на этот счёт какое-нибудь сомнение. Напротив, Петька и сам чувствовал и сознавал, что учитель его истый христианин по делам своим и может послужить образцом для всякого. Но в церкви он никогда не бывал, и когда Петька, собираясь однажды идти с матерью и бабушкой к причастию, спросил, не пойдёт ли с ними и учитель, этот ответил: «Нет!» Петьке показалось, что он хотел сказать ещё что-то, но так ничего и не сказал.
Вечером учитель прочёл между прочим в газете о добрых делах каких-то известных благотворителей. Зашёл разговор о добрых делах вообще и о награде за них. — О ней никто не должен помышлять! — сказал учитель. — «Награда за добрые дела подобна финикам, — они поздно созревают и становятся сладкими!» сказано в Талмуде.
— В Талмуде? — переспросил Петька. — Что это за книга?
— Книга, из которой вросло в христианство много добрых семян! — был ответ.
— Кто написал её?
— Мудрецы древних веков! Мудрецы разных народностей и религий! Мудрость скрыта в ней в кратких изречениях, подобных изречениям Соломона. Глубочайшие истины содержатся в этой книге! Она учит, что люди всегда остаются теми же людьми, где бы и когда бы ни жили. «У твоего друга есть друг, — будь осторожен в своих
