— Да!—сказала госпожа Гофъ.—Не удалось намъ пожениться въ дни нашей молодости, такъ возьмемъ свое хоть теперь! Къ тому же «пока не калѣка, все еще молодъ!» говоритъ мой Гофъ. У него все такія мѣткія выраженія! Мы съ нимъ, по его выраженію, хоть и старыя, да хорошія сочиненія, переплетенныя въ одинъ томъ, съ золотымъ обрѣзомъ. И я такъ счастлива, такъ довольна и своимъ мужемъ и своимъ уголкомъ у печки—изразцовой печки! Какъ затопишь ее вечеромъ, такъ тепло держится до вечера другого дня! Просто благодать! Словно въ балетѣ «Островъ Цирцеи». Помните вы меня въ роли Цирцеи?
— Вы были восхитительны!—сказала бабушка.—Какъ, однако, человѣкъ мѣняется съ годами!—Сказано это было не въ обиду гостьѣ, и она и не обидѣлась. Приступили къ поросячьимъ ножкамъ и чаепитію.
На другой день Петька отправился съ визитомъ къ коммерсанту. Приняла его сама хозяйка, пожала ему руку и усадила возлѣ себя. Въ разговорѣ онъ выразилъ ей свою искреннюю благодарность,—онъ зналъ, что неизвѣстнымъ благодѣтелемъ его былъ коммерсантъ. Жена послѣдняго, однако, ничего объ этомъ не знала. «Впрочемъ, это такъ на него похоже!» сказала она. «Не стоитъ и говорить объ этомъ». Самъ же коммерсантъ чуть не разсердился, когда Петька завелъ объ этомъ рѣчь и при немъ. «Вы сильно ошибаетесь!» сказалъ онъ Петькѣ, прервалъ бесѣду и ушелъ.
Феликсъ былъ уже студентомъ и готовился къ дипломатической карьерѣ. «Мужъ мой называетъ это сумасбродствомъ!» замѣтила хозяйка. «У меня же на этотъ счетъ нѣтъ собственнаго мнѣнія. Все въ рукахъ Божіихъ!» Феликсъ не вышелъ къ Петькѣ; у него былъ урокъ фехтованія.
Вернувшись домой, Петька разсказалъ учителю о своей неудачной попыткѣ поблагодарить коммерсанта.
— Да кто же сказалъ тебѣ, что именно онъ твой такъ называемый благодѣтель?—спросилъ учитель.
— Мать и бабушка!—отвѣтилъ Петька.
— Ну, вѣрно, такъ оно и есть.
— А вы знаете, кто настоящій благодѣтель?—спросилъ Петька.
— Знаю, да не скажу кто!.. Итакъ, мы каждое утро будемъ съ тобой заниматься пѣніемъ.
— Да! — сказала госпожа Гоф. — Не удалось нам пожениться в дни нашей молодости, так возьмём своё хоть теперь! К тому же «пока не калека, всё ещё молод!» — говорит мой Гоф. У него всё такие меткие выражения! Мы с ним, по его выражению, хоть и старые, да хорошие сочинения, переплетённые в один том, с золотым обрезом. И я так счастлива, так довольна и своим мужем и своим уголком у печки — изразцовой печки! Как затопишь её вечером, так тепло держится до вечера другого дня! Просто благодать! Словно в балете «Остров Цирцеи». Помните вы меня в роли Цирцеи?
— Вы были восхитительны! — сказала бабушка. — Как, однако, человек меняется с годами! — Сказано это было не в обиду гостье, и она и не обиделась. Приступили к поросячьим ножкам и чаепитию.
На другой день Петька отправился с визитом к коммерсанту. Приняла его сама хозяйка, пожала ему руку и усадила возле себя. В разговоре он выразил ей свою искреннюю благодарность, — он знал, что неизвестным благодетелем его был коммерсант. Жена последнего, однако, ничего об этом не знала. «Впрочем, это так на него похоже!» — сказала она. — «Не стоит и говорить об этом». Сам же коммерсант чуть не рассердился, когда Петька завёл об этом речь и при нём. «Вы сильно ошибаетесь!» — сказал он Петьке, прервал беседу и ушёл.
Феликс был уже студентом и готовился к дипломатической карьере. «Муж мой называет это сумасбродством!» — заметила хозяйка. — «У меня же на этот счёт нет собственного мнения. Всё в руках Божиих!» Феликс не вышел к Петьке; у него был урок фехтования.
Вернувшись домой, Петька рассказал учителю о своей неудачной попытке поблагодарить коммерсанта.
— Да кто же сказал тебе, что именно он твой так называемый благодетель? — спросил учитель.
— Мать и бабушка! — ответил Петька.
— Ну, верно, так оно и есть.
— А вы знаете, кто настоящий благодетель? — спросил Петька.
— Знаю, да не скажу кто!.. Итак, мы каждое утро будем с тобой заниматься пением.
Разъ въ недѣлю къ учителю приходили его знакомые артисты-музыканты и составлялся квартетъ. Петька упивался дивными звуками Бетховенскихъ и Моцартовскихъ композицій. Давно уже онъ не слыхалъ хорошей и хорошо исполненной музыки, и она дѣйствовала на него теперь тѣмъ сильнѣе: словно огненныя искры пробѣгали у него по спинѣ и по всѣмъ нервамъ, на глазахъ навертывались слезы. Каждый такой
Раз в неделю к учителю приходили его знакомые артисты-музыканты и составлялся квартет. Петька упивался дивными звуками Бетховенских и Моцартовских композиций. Давно уже он не слыхал хорошей и хорошо исполненной музыки, и она действовала на него теперь тем сильнее: словно огненные искры пробегали у него по спине и по всем нервам, на глазах навёртывались слёзы. Каждый такой
