гоцѣнные камни. Изо всѣхъ оконъ спускались по стѣнамъ домовъ большіе цвѣточные ковры, на которыхъ были изображены разныя событія изъ священной исторіи. Тутъ спасалось въ Египетъ Св. Семейство (лица, руки и ноги Іосифа, Маріи и Іисуса были изъ розъ, развѣвающіяся одежды Мадонны изъ левкоевъ и голубыхъ анемоновъ, а сіяніе вокругъ ихъ головъ изъ бѣлыхъ кувшинокъ съ озера Неми), тамъ боролся съ дракономъ св. Михаилъ, здѣсь сыпала розы на темноголубой земной шаръ св. Розалія; всюду, куда ни поглядишь, библейскія лица и событія. И у всѣхъ зрителей на лицахъ написана такая же радость, что и у меня! На балконахъ стояли разодѣтые богатые иностранцы, явившіеся съ той стороны горъ, а вдоль тротуаровъ двигались толпы людей въ національныхъ костюмахъ. Матушка отыскала себѣ мѣстечко возлѣ каменнаго бассейна, а я взобрался на голову сатира, выглядывавшаго изъ воды.
Солнце палило, колокола звонили, и вотъ, по цвѣтному ковру двинулось торжественное шествіе; прекрасная музыка и пѣніе возвѣстили намъ о его приближеніи. Впереди шли мальчики-пѣвчіе и кадили передъ ковчегомъ съ Св. Дарами, затѣмъ слѣдовали съ вѣнками въ рукахъ красивѣйшія дѣвушки изъ окрестностей, а бѣдныя дѣти съ крылышками за голенькими плечами ожидали шествіе у большого алтаря, воспѣвая ангельское славословіе. Молодые парни украсили свои остроконечныя шляпы, на которыхъ были прикрѣплены образки Мадонны, развѣвающимися лентами; на шеяхъ у нихъ были надѣты цѣпи изъ серебряныхъ или золотыхъ колецъ, а концы пестрыхъ шарфовъ красиво ниспадали на бархатныя куртки. Дѣвушки изъ Альбано и Фраскати щеголяли тонкими бѣлыми покрывалами, наброшенными на ихъ черныя косы, заткнутыя серебряными стрѣлами; у дѣвушекъ же изъ Веллетри на головахъ красовались вѣнки, а шейныя платочки были прикрѣплены къ кофточкамъ такъ, что открывали круглыя плечи и пышную грудь; уроженки Абруццкихъ горъ и Понтійскихъ болотъ тоже были въ своихъ національныхъ костюмахъ; получалась удивительно пестрая картина. Кардиналъ въ серебряной ризѣ выступалъ подъ украшеннымъ цвѣтами балдахиномъ; за нимъ шли монахи различныхъ орденовъ съ зажженными восковыми свѣчами въ рукахъ. Когда шествіе вышло изъ церкви, толпа хлынула за нимъ. Мы съ матушкой были увлечены общимъ потокомъ; она крѣпко держала меня за плечи, чтобы меня не оттерли отъ нея. Я двигался впередъ, сжатый со всѣхъ сторонъ толпой, и видѣлъ только кусочекъ голубого неба надъ головой. Вдругъ въ толпѣ раздались крики ужаса, началась давка: прямо на народъ неслась пара взбѣсившихся лошадей… Больше я ужъ ничего не слыхалъ,—меня сбили съ ногъ, въ глазахъ у меня потемнѣло, въ ушахъ зашумѣло, точно надо мной несся водопадъ…
О, Матерь Божія, какое горе! Я и теперь еще вздрагиваю, припо-
гоценные камни. Изо всех окон спускались по стенам домов большие цветочные ковры, на которых были изображены разные события из священной истории. Тут спасалось в Египет Св. Семейство (лица, руки и ноги Иосифа, Марии и Иисуса были из роз, развевающиеся одежды Мадонны из левкоев и голубых анемонов, а сияние вокруг их голов из белых кувшинок с озера Неми), там боролся с драконом св. Михаил, здесь сыпала розы на тёмно-голубой земной шар св. Розалия; всюду, куда ни поглядишь, библейские лица и события. И у всех зрителей на лицах написана такая же радость, что и у меня! На балконах стояли разодетые богатые иностранцы, явившиеся с той стороны гор, а вдоль тротуаров двигались толпы людей в национальных костюмах. Матушка отыскала себе местечко возле каменного бассейна, а я взобрался на голову сатира, выглядывавшего из воды.
Солнце палило, колокола звонили, и вот, по цветному ковру двинулось торжественное шествие; прекрасная музыка и пение возвестили нам о его приближении. Впереди шли мальчики-певчие и кадили перед ковчегом с Св. Дарами, затем следовали с венками в руках красивейшие девушки из окрестностей, а бедные дети с крылышками за голенькими плечами ожидали шествие у большого алтаря, воспевая ангельское славословие. Молодые парни украсили свои остроконечные шляпы, на которых были прикреплены образки Мадонны, развевающимися лентами; на шеях у них были надеты цепи из серебряных или золотых колец, а концы пёстрых шарфов красиво ниспадали на бархатные куртки. Девушки из Альбано и Фраскати щеголяли тонкими белыми покрывалами, наброшенными на их чёрные косы, заткнутые серебряными стрелами; у девушек же из Веллетри на головах красовались венки, а шейные платочки были прикреплены к кофточкам так, что открывали круглые плечи и пышную грудь; уроженки Абруццких гор и Понтийских болот тоже были в своих национальных костюмах; получалась удивительно пёстрая картина. Кардинал в серебряной ризе выступал под украшенным цветами балдахином; за ним шли монахи различных орденов с зажжёнными восковыми свечами в руках. Когда шествие вышло из церкви, толпа хлынула за ним. Мы с матушкой были увлечены общим потоком; она крепко держала меня за плечи, чтобы меня не оттёрли от неё. Я двигался вперёд, сжатый со всех сторон толпой, и видел только кусочек голубого неба над головой. Вдруг в толпе раздались крики ужаса, началась давка: прямо на народ неслась пара взбесившихся лошадей… Больше я уж ничего не слыхал, — меня сбили с ног, в глазах у меня потемнело, в ушах зашумело, точно надо мной нёсся водопад…
О, Матерь Божия, какое горе! Я и теперь ещё вздрагиваю, припо-
