На слѣдующее утро Федериго явился за мною. Маретти тоже усѣлся съ нами въ экипажъ; съ моря тянулъ свѣжій вѣтерокъ; мы поѣхали берегомъ.
— Дымъ-то какъ валитъ изъ Везувія!—сказалъ Федериго, указывая на гору.—То-то зрѣлище ждетъ насъ вечеромъ!
— Не такой еще дымъ валилъ въ 79 году по P. X.—сказалъ Маретти.—Тогда надъ всею окрестностью стояло густое облако! Тогда-то и были залиты лавою оба города, въ которые мы теперь ѣдемъ.
Сейчасъ за предмѣстьемъ Неаполя начинаются города Санъ-Джіовани, Портичи и Резина, которые собственно можно принять и за одинъ городъ, такъ тѣсно они примыкаютъ одинъ къ другому. Не успѣлъ я опомниться, какъ мы уже были у цѣли нашей поѣздки. Остановились мы у одного изъ домовъ въ Резинѣ. Подъ этимъ городомъ лежитъ другой—Геркуланумъ. Лава и пепелъ погребли его подъ собою въ нѣсколько часовъ; о существованіи его забыли, и надъ нимъ возникъ новый городъ. Мы зашли въ первый же домъ; во дворѣ находился глубокій колодезь; въ глубину его вела витая лѣстница.
— Видите, синьоры?—сказалъ Маретти.—Колодезь этотъ выкопанъ въ 1720 году по приказанію принца Эльбёфскаго. Но едва углубились въ землю на нѣсколько футовъ, нашли статуи, и дальнѣйшія раскопки были воспрещены. И—mirabile dictu—въ теченіе тридцати лѣтъ никто не принимался за эту работу, пока не явился Карлъ Испанскій и не велѣлъ копать глубже. Тогда-то и отрыли эту роскошную мраморную лѣстницу, которую видно отсюда.
Дневной свѣтъ проникалъ въ колодезь и освѣщалъ ступени лѣстницы—вѣрнѣе скамьи большого амфитеатра. Проводникъ нашъ далъ каждому изъ насъ по зажженой свѣчкѣ; мы спустились вглубь и остановились на ступеняхъ, гдѣ тысячу семьсотъ лѣтъ тому назадъ сиживала огромная толпа смѣявшихся и ликовавшихъ зрителей.
Маленькая, низенькая дверь вела въ длинный, просторный проходъ; мы спустились въ оркестръ, осмотрѣли помѣщенія для музыкантовъ, уборныя и самую сцену. Все поражало своими грандіозными размѣрами, хотя мы и могли видѣть заразъ лишь небольшую освѣщенную часть пространства. Пустынно и мрачно было вокругъ, а надъ головами нашими кипѣла жизнь. Подобно духамъ исчезнувшихъ поколѣній, которые, по народному повѣрію, появляются и бродятъ по нашей землѣ, бродили теперь по древнему городу мы, словно привидѣнія нашего времени. Меня скоро потянуло на свѣтъ Божій; мы вышли, и я съ наслажденіемъ вдохнулъ въ себя свѣжій воздухъ. Затѣмъ, мы повернули по улицѣ направо и опять
На следующее утро Федериго явился за мною. Маретти тоже уселся с нами в экипаж; с моря тянул свежий ветерок; мы поехали берегом.
— Дым-то как валит из Везувия! — сказал Федериго, указывая на гору. — То-то зрелище ждёт нас вечером!
— Не такой ещё дым валил в 79 году по P. X. — сказал Маретти. — Тогда над всею окрестностью стояло густое облако! Тогда-то и были залиты лавою оба города, в которые мы теперь едем.
Сейчас за предместьем Неаполя начинаются города Сан-Джиовани, Портичи и Резина, которые собственно можно принять и за один город, так тесно они примыкают один к другому. Не успел я опомниться, как мы уже были у цели нашей поездки. Остановились мы у одного из домов в Резине. Под этим городом лежит другой — Геркуланум. Лава и пепел погребли его под собою в несколько часов; о существовании его забыли, и над ним возник новый город. Мы зашли в первый же дом; во дворе находился глубокий колодезь; в глубину его вела витая лестница.
— Видите, синьоры? — сказал Маретти. — Колодезь этот выкопан в 1720 году по приказанию принца Эльбёфского. Но едва углубились в землю на несколько футов, нашли статуи, и дальнейшие раскопки были воспрещены. И — mirabile dictu — в течение тридцати лет никто не принимался за эту работу, пока не явился Карл Испанский и не велел копать глубже. Тогда-то и отрыли эту роскошную мраморную лестницу, которую видно отсюда.
Дневной свет проникал в колодезь и освещал ступени лестницы — вернее скамьи большого амфитеатра. Проводник наш дал каждому из нас по зажжёной свечке; мы спустились вглубь и остановились на ступенях, где тысячу семьсот лет тому назад сиживала огромная толпа смеявшихся и ликовавших зрителей.
Маленькая, низенькая дверь вела в длинный, просторный проход; мы спустились в оркестр, осмотрели помещения для музыкантов, уборные и самую сцену. Всё поражало своими грандиозными размерами, хотя мы и могли видеть зараз лишь небольшую освещённую часть пространства. Пустынно и мрачно было вокруг, а над головами нашими кипела жизнь. Подобно духам исчезнувших поколений, которые, по народному поверию, появляются и бродят по нашей земле, бродили теперь по древнему городу мы, словно привидения нашего времени. Меня скоро потянуло на свет Божий; мы вышли, и я с наслаждением вдохнул в себя свежий воздух. Затем, мы повернули по улице направо и опять
