молодости, но предшествовавшее тому время было все-таки еще лучше—такое сильное, могучее!
— Жестокое, варварское!—отозвался братъ Фредерикъ.—Слава Богу, что оно миновало!
Онъ такъ прямо и заявилъ это прадѣдушкѣ! Не совсѣмъ-то это было хорошо съ его стороны, но я все-таки очень уважалъ Фредерика. Онъ былъ моимъ старшимъ братомъ, „могъ бы даже быть моимъ отцомъ“,—говорилъ онъ самъ; такой чудакъ! Онъ блестяще сдалъ свой студенческій экзаменъ, а въ конторѣ у отца занимался такъ прилежно, что скоро его допустили къ участію въ дѣлахъ фирмы. Онъ былъ любимцемъ прадѣдушки, но они вѣчно спорили другъ съ другомъ. Эти двое никогда не поймутъ другъ друга, никогда не столкуются,—говорила о нихъ вся семья, а я какъ ни малъ былъ, все-таки замѣтилъ, что эти двое и обойтись другъ безъ друга не могутъ!
Когда Фредерикъ разсказывалъ или читалъ при прадѣдушкѣ о новыхъ научныхъ открытіяхъ и изобрѣтеніяхъ, знаменующихъ наше время, глаза старика такъ и свѣтились.
— Люди становятся умнѣе, но не добрѣе!—говаривалъ онъ, однако, вслѣдъ затѣмъ.—Они изобрѣтаютъ на гибель другъ другу ужаснѣйшія орудія истребленія.
— Зато тѣмъ скорѣе и войнѣ конецъ!—возражалъ Фредерикъ.—Теперь ужъ не приходится ждать мира по семи лѣтъ! Міръ страдаетъ полнокровіемъ, и пускать ему время отъ времени кровь необходимо!
Разъ Фредерикъ разсказалъ прадѣдушкѣ о происшествіи, дѣйствительно случившемся въ одномъ городкѣ. Часы бургомистра, большіе часы на башнѣ ратуши, устанавливали время для всего города. Часы шли не совсѣмъ вѣрно, но все же весь городъ сообразовался съ ними. Но вотъ провели желѣзную дорогу; она была въ связи съ желѣзнодорожною сѣтью другихъ странъ, и тутъ ужъ приходилось точно расчитывать время, а то поѣздамъ не долго было и столкнуться! На вокзалѣ были установлены свои солнечные часы; они указывали время вѣрно, не то, что бургомистровы, и вотъ, всѣ жители города стали провѣрять свои часы по желѣзнодорожнымъ.
Я засмѣялся,—исторія показалась мнѣ забавною.
Но прадѣдушка и не думалъ смѣяться; напротивъ, онъ сталъ еще серьезнѣе.
— Въ твоемъ разсказѣ есть кое-что!—началъ онъ, обра-
молодости, но предшествовавшее тому время было всё-таки ещё лучше — такое сильное, могучее!
— Жестокое, варварское! — отозвался брат Фредерик. — Слава Богу, что оно миновало!
Он так прямо и заявил это прадедушке! Не совсем-то это было хорошо с его стороны, но я всё-таки очень уважал Фредерика. Он был моим старшим братом, «мог бы даже быть моим отцом», — говорил он сам; такой чудак! Он блестяще сдал свой студенческий экзамен, а в конторе у отца занимался так прилежно, что скоро его допустили к участию в делах фирмы. Он был любимцем прадедушки, но они вечно спорили друг с другом. Эти двое никогда не поймут друг друга, никогда не столкуются, — говорила о них вся семья, а я как ни мал был, всё-таки заметил, что эти двое и обойтись друг без друга не могут!
Когда Фредерик рассказывал или читал при прадедушке о новых научных открытиях и изобретениях, знаменующих наше время, глаза старика так и светились.
— Люди становятся умнее, но не добрее! — говаривал он, однако, вслед затем. — Они изобретают на гибель друг другу ужаснейшие орудия истребления.
— Зато тем скорее и войне конец! — возражал Фредерик. — Теперь уж не приходится ждать мира по семи лет! Мир страдает полнокровием, и пускать ему время от времени кровь необходимо!
Раз Фредерик рассказал прадедушке о происшествии, действительно случившемся в одном городке. Часы бургомистра, большие часы на башне ратуши, устанавливали время для всего города. Часы шли не совсем верно, но всё же весь город сообразовался с ними. Но вот провели железную дорогу; она была в связи с железнодорожною сетью других стран, и тут уж приходилось точно рассчитывать время, а то поездам недолго было и столкнуться! На вокзале были установлены свои солнечные часы; они указывали время верно, не то, что бургомистровы, и вот, все жители города стали проверять свои часы по железнодорожным.
Я засмеялся, — история показалась мне забавною.
Но прадедушка и не думал смеяться; напротив, он стал ещё серьезнее.
— В твоём рассказе есть кое-что! — начал он, обра-
