Страница:Андерсен-Ганзен 2.pdf/399

Эта страница была вычитана



Прошла зима, прошла весна и лѣто, опять завыли осенніе вѣтры, потянулись съ моря сырые, холодные морскіе туманы. Скучно, одиноко жилось въ усадьбѣ.

И вотъ, Марія Груббе взялась за свое ружье, стала ходить въ степь стрѣлять зайцевъ да лисицъ, а то и птицъ, если попадались. Въ полѣ она частенько встрѣчала благороднаго господина Палле Дюре изъ Нёрребэка. Онъ тоже разгуливалъ тамъ съ ружьемъ да собаками. Дородный онъ былъ, сильный мужчина и всегда хвастался этимъ въ бесѣдахъ съ Маріей. Онъ могъ даже помѣряться силою съ покойнымъ господиномъ Броккенгусомъ изъ Эгескова, что на Фіоніи, о силѣ котораго и до сихъ поръ ходили разсказы. По его-то примѣру и Палле Дюре повѣсилъ у себя въ воротахъ желѣзную цѣпь съ охотничьимъ рожкомъ и, возвращаясь домой, схватывался за эту цѣпь, приподымался на воздухъ вмѣстѣ съ лошадью и трубилъ въ рогъ.

— Пріѣзжайте сами посмотрѣть на это, сударыня!—говорилъ онъ.—У насъ въ Нёрребэкѣ можно подышать свѣжимъ воздухомъ!

Когда именно она пріѣхала къ нему, изъ старинныхъ записей не видно, но на подсвѣчникахъ въ Нёрребэкской церкви можно прочесть, что они принесены церкви въ даръ господиномъ Палле Дюре и Маріей Груббе, владѣльцами Нёрребэка.

Тѣломъ и силами Палле Дюре похвастаться могъ, вино онъ всасывалъ въ себя, какъ губка, какъ бездонная бочка, а храпѣлъ, какъ цѣлое стадо свиней. Красный онъ былъ, разбухшій!

— Ехидный, да и задира вдобавокъ!—говорила про него госпожа Палле Дюре, урожденная Груббе.

Скоро ей наскучило вести такую жизнь, но жизнь-то отъ этого лучше не становилась.

И вотъ, въ одинъ прекрасный день столъ былъ накрытъ, и кушанья остыли: Палле Дюре охотился за лисицами, а госпожи нигдѣ не могли отыскать. Палле Дюре вернулся домой около полуночи, а госпожа Дюре не вернулась ни ночью, ни на другой день утромъ. Она покинула Нёрребэкъ, ушла, не простившись ни съ кѣмъ.

Погода стояла сырая, сѣрая, дулъ холодный вѣтеръ, надъ головою Маріи съ крикомъ вились стаи черныхъ птицъ,—онѣ-то не были такими бездомными бѣглянками, какъ она.

Марія сначала направилась къ югу, въ Германію; тутъ золотые перстни съ драгоцѣнными камнями были обращены въ


Тот же текст в современной орфографии


Прошла зима, прошла весна и лето, опять завыли осенние ветры, потянулись с моря сырые, холодные морские туманы. Скучно, одиноко жилось в усадьбе.

И вот, Мария Груббе взялась за своё ружьё, стала ходить в степь стрелять зайцев да лисиц, а то и птиц, если попадались. В поле она частенько встречала благородного господина Палле Дюре из Нёрребэка. Он тоже разгуливал там с ружьём да собаками. Дородный он был, сильный мужчина и всегда хвастался этим в беседах с Марией. Он мог даже померяться силою с покойным господином Броккенгусом из Эгескова, что на Фионии, о силе которого и до сих пор ходили рассказы. По его-то примеру и Палле Дюре повесил у себя в воротах железную цепь с охотничьим рожком и, возвращаясь домой, схватывался за эту цепь, приподымался на воздух вместе с лошадью и трубил в рог.

— Приезжайте сами посмотреть на это, сударыня! — говорил он. — У нас в Нёрребэке можно подышать свежим воздухом!

Когда именно она приехала к нему, из старинных записей не видно, но на подсвечниках в Нёрребэкской церкви можно прочесть, что они принесены церкви в дар господином Палле Дюре и Марией Груббе, владельцами Нёрребэка.

Телом и силами Палле Дюре похвастаться мог, вино он всасывал в себя, как губка, как бездонная бочка, а храпел, как целое стадо свиней. Красный он был, разбухший!

— Ехидный, да и задира вдобавок! — говорила про него госпожа Палле Дюре, урождённая Груббе.

Скоро ей наскучило вести такую жизнь, но жизнь-то от этого лучше не становилась.

И вот, в один прекрасный день стол был накрыт, и кушанья остыли: Палле Дюре охотился за лисицами, а госпожи нигде не могли отыскать. Палле Дюре вернулся домой около полуночи, а госпожа Дюре не вернулась ни ночью, ни на другой день утром. Она покинула Нёрребэк, ушла, не простившись ни с кем.

Погода стояла сырая, серая, дул холодный ветер, над головою Марии с криком вились стаи чёрных птиц, — они-то не были такими бездомными беглянками, как она.

Мария сначала направилась к югу, в Германию; тут золотые перстни с драгоценными камнями были обращены в