Онъ можетъ избрать для себя любой образъ, вселиться въ мужчину или женщину, дѣйствовать въ ихъ духѣ, но сообразно своей натурѣ. Зато впродолженіи года онъ долженъ совратить съ прямого пути триста шестьдесятъ пять человѣкъ, да совратить основательно. Тогда блуждающій огонекъ удостаивается у насъ высшей награды: его жалуютъ въ скороходы, что бѣгутъ передъ парадною колесницей чорта, одѣваютъ въ огненно-красную ливрею и даруютъ ему способность изрыгать пламя прямо изо рта! А простые-то блуждающіе огоньки глядятъ на это великолѣпіе да только облизываются! Но честолюбивому огоньку предстоитъ тоже не мало хлопотъ и заботъ и даже опасностей. Если человѣкъ разгадаетъ, съ кѣмъ имѣетъ дѣло, и сможетъ задуть огонекъ—тогда этотъ пропалъ: полѣзай назадъ въ болото! Если же самъ огонекъ не выдержитъ срока испытанія, соскучится по семьѣ, онъ тоже пропалъ, не можетъ уже горѣть такъ ярко, скоро потухаетъ, и—навсегда. Если же годъ пройдетъ, а онъ не успѣетъ за это время совратить съ пути истины трехсотъ шестидесяти пяти человѣкъ, его наказываютъ заключеніемъ въ гнилушку: лежи себѣ тамъ, да свѣти, не шевелясь! А это для шустраго блуждающаго огонька хуже всякого наказанія. Все это я знала и разсказала двѣнадцати молодымъ огонькамъ, которыхъ держала на колѣняхъ, а они такъ и бѣсились отъ радости. Я сказала имъ, что вѣрнѣе, удобнѣе всего отказаться отъ чести и ничего не дѣлать. Но огоньки не захотѣли этого: всѣ они уже видѣли себя въ огненной ливреѣ и съ пламенемъ изо рта! „Оставайтесь-ка дома!“ совѣтовали имъ нѣкоторые изъ старшихъ. „Подурачьте людей!“ говорили другіе. „Люди осушаютъ наши луга! Что будетъ съ нашими потомками?“
— Мы хотимъ горѣть, пламя насъ возьми!—сказали новорожденные огоньки, и слово ихъ было твердо.
Сейчасъ же устроился минутный балъ,—короче балы ужъ не бываютъ! Лѣсныя дѣвы сдѣлали по три тура со всѣми гостями, чтобы не показаться спѣсивыми; вообще же онѣ охотнѣе танцуютъ однѣ. Потомъ начали дарить новорожденнымъ „на зубокъ“, какъ это называется. Подарки летѣли со всѣхъ сторонъ, словно въ болото швыряли камушки. Каждая изъ лѣсныхъ дѣвъ дала огонькамъ по клочку отъ своего воздушнаго шарфа. „Возьмите ихъ“, сказали онѣ: „и вы сейчасъ же выучитесь труднѣйшимъ танцамъ и изворотамъ, которые могутъ понадобиться въ минуту трудную, а также пріобрѣтете надле-
Он может избрать для себя любой образ, вселиться в мужчину или женщину, действовать в их духе, но сообразно своей натуре. Зато в продолжении года он должен совратить с прямого пути триста шестьдесят пять человек, да совратить основательно. Тогда блуждающий огонёк удостаивается у нас высшей награды: его жалуют в скороходы, что бегут перед парадною колесницей чёрта, одевают в огненно-красную ливрею и даруют ему способность изрыгать пламя прямо изо рта! А простые-то блуждающие огоньки глядят на это великолепие да только облизываются! Но честолюбивому огоньку предстоит тоже немало хлопот и забот и даже опасностей. Если человек разгадает, с кем имеет дело, и сможет задуть огонёк — тогда этот пропал: полезай назад в болото! Если же сам огонёк не выдержит срока испытания, соскучится по семье, он тоже пропал, не может уже гореть так ярко, скоро потухает, и — навсегда. Если же год пройдёт, а он не успеет за это время совратить с пути истины трёхсот шестидесяти пяти человек, его наказывают заключением в гнилушку: лежи себе там, да свети, не шевелясь! А это для шустрого блуждающего огонька хуже всякого наказания. Всё это я знала и рассказала двенадцати молодым огонькам, которых держала на коленях, а они так и бесились от радости. Я сказала им, что вернее, удобнее всего отказаться от чести и ничего не делать. Но огоньки не захотели этого: все они уже видели себя в огненной ливрее и с пламенем изо рта! «Оставайтесь-ка дома!» советовали им некоторые из старших. «Подурачьте людей!» говорили другие. «Люди осушают наши луга! Что будет с нашими потомками?»
— Мы хотим гореть, пламя нас возьми! — сказали новорожденные огоньки, и слово их было твёрдо.
Сейчас же устроился минутный бал, — короче балы уж не бывают! Лесные девы сделали по три тура со всеми гостями, чтобы не показаться спесивыми; вообще же они охотнее танцуют одни. Потом начали дарить новорожденным «на зубок», как это называется. Подарки летели со всех сторон, словно в болото швыряли камушки. Каждая из лесных дев дала огонькам по клочку от своего воздушного шарфа. «Возьмите их», сказали они: «и вы сейчас же выучитесь труднейшим танцам и изворотам, которые могут понадобиться в минуту трудную, а также приобретёте надле-
