читать, мы перейдемъ въ переднюю, гдѣ висѣло верхнее платье, стояли палки, зонтики и калоши. Тутъ же сидѣли двѣ дѣвушки: молодая и пожилая, явившіяся сюда, повидимому, въ качествѣ провожатыхъ какихъ-нибудь старыхъ барышень или вдовушекъ. Вглядѣвшись въ нихъ попристальнѣе, всякій, однако, замѣтилъ бы, что онѣ не простыя служанки; руки ихъ были слишкомъ нѣжны, осанка и всѣ движенія слишкомъ величественны, да и платье отличалось какимъ-то особенно смѣлымъ, своеобразнымъ покроемъ. Это были двѣ феи; младшая, если и не сама фея Счастья, то горничная одной изъ ея камерфрейлинъ, на обязанности которой лежала доставка людямъ маленькихъ даровъ счастья; пожилая, смотрѣвшая очень серьезно и озабоченно, была фея Печали, всегда исполнявшая всѣ свои порученія собственною высокою персоной,—такимъ образомъ она по краней мѣрѣ знала, что они исполнены, какъ должно.
Онѣ разсказывали другъ другу, гдѣ побывали въ этотъ день. Горничной одной изъ камерфрейлинъ феи Счастья удалось исполнить сегодня лишь нѣсколько ничтожныхъ порученій: спасти отъ ливня чью-то новую шляпу, доставить одному почтенному человѣку поклонъ отъ важнаго ничтожества, и т. п. Зато у нея было въ запасѣ кое-что необыкновенное.
— Дѣло въ томъ,—сказала она:—что сегодня день моего рожденія, и въ честь этого мнѣ дали пару калошъ, которыя я должна принести въ даръ человѣчеству. Калоши эти обладаютъ свойствомъ переносить каждаго, кто надѣнетъ ихъ, въ то мѣсто или въ условія того времени, которыя ему больше всего нравятся. Всѣ желанія человѣка относительно времени или мѣстопребыванія будутъ такимъ образомъ исполнены, и человѣкъ станетъ, наконецъ, воистину счастливымъ!
— Какъ бы не такъ!—сказала фея Печали.—Твои калоши принесутъ ему истинное несчастье, и онъ благословитъ ту минуту, когда избавится отъ нихъ!
— Ну, вотъ еще!—сказала младшая изъ фей.—Я поставлю ихъ тутъ у дверей, кто-нибудь по ошибкѣ надѣнетъ ихъ вмѣсто своихъ и станетъ счастливцемъ.
Такъ вотъ какой былъ разговоръ.
Было уже поздно; совѣтникъ Кнапъ, углубленный въ размышленіе о временахъ короля Ганса, собрался домой, и слу-
читать, мы перейдём в переднюю, где висело верхнее платье, стояли палки, зонтики и калоши. Тут же сидели две девушки: молодая и пожилая, явившиеся сюда, по-видимому, в качестве провожатых каких-нибудь старых барышень или вдовушек. Вглядевшись в них попристальней, всякий, однако, заметил бы, что они не простые служанки; руки их были слишком нежны, осанка и все движения слишком величественны, да и платье отличалось каким-то особенно смелым, своеобразным покроем. Это были две феи; младшая, если и не сама фея Счастья, то горничная одной из её камерфрейлин, на обязанности которой лежала доставка людям маленьких даров счастья; пожилая, смотревшая очень серьезно и озабоченно, была фея Печали, всегда исполнявшая все свои поручения собственною высокою персоной, — таким образом она, по крайней мере, знала, что они исполнены, как должно.
Они рассказывали друг другу, где побывали в этот день. Горничной одной из камерфрейлин феи Счастья удалось исполнить сегодня лишь несколько ничтожных поручений: спасти от ливня чью-то новую шляпу, доставить одному почтенному человеку поклон от важного ничтожества, и т. п. Зато у неё было в запасе кое-что необыкновенное.
— Дело в том, — сказала она: — что сегодня день моего рождения, и в честь этого мне дали пару калош, которые я должна принести в дар человечеству. Калоши эти обладают свойством переносить каждого, кто наденет их, в то место или в условия того времени, которые ему больше всего нравятся. Все желания человека относительно времени или местопребывания будут таким образом исполнены, и человек станет, наконец, воистину счастливым!
— Как бы не так! — сказала фея Печали. — Твои калоши принесут ему истинное несчастье, и он благословит ту минуту, когда избавится от них!
— Ну, вот ещё! — сказала младшая из фей. — Я поставлю их тут у дверей, кто-нибудь по ошибке наденет их вместо своих и станет счастливцем.
Так вот какой был разговор.
Было уже поздно; советник Кнап, углублённый в размышление о временах короля Ганса, собрался домой, и слу-
