тѣть вмѣстѣ съ другими ласточками въ теплые края, какъ упала на землю и… Да больше она ужъ ничего не помнила, и какъ попала сюда—не знала.
Всю зиму прожила тутъ ласточка, и Лизокъ съ вершокъ ухаживала за ней. Ни кротъ, ни полевая мышь ничего не знали объ этомъ,—они, вѣдь, совсѣмъ не любили птичекъ.
Когда настала весна и пригрѣло солнышко, ласточка распрощалась съ дѣвочкой, и Лизокъ съ вершокъ ототкнула дыру, которую продѣлалъ кротъ.
Солнце такъ славно грѣло, и ласточка спросила, не хочетъ-ли дѣвочка отправиться вмѣстѣ съ нею,—пускай сядетъ къ ней на спину, и онѣ полетятъ въ зеленый лѣсъ! Но Лизокъ съ вершокъ не хотѣла такъ бросить полевую мышь,—она, вѣдь знала, что старуха очень огорчится.
— Нѣтъ, нельзя!—сказала дѣвочка ласточкѣ.
— Прощай, прощай, милая крошка!—сказала ласточка и вылетѣла на солнышко.
Лизокъ съ вершокъ посмотрѣла ей вслѣдъ, и у нея даже слезы навернулись на глазахъ,—ужъ очень полюбилась ей милая птичка.
— Тви-вить, тви-вить!—прощебетала птичка и скрылась въ зеленомъ лѣсу.
Дѣвочкѣ было очень грустно. Ей совсѣмъ не позволяли выходить на солнышко, а хлѣбное поле такъ все заросло высокими толстыми колосьями, что стало для бѣдной крошки дремучимъ лѣсомъ.
— Лѣтомъ тебѣ придется готовить себѣ приданое!—сказала ей полевая мышь.
Оказалось, что скучный сосѣдъ въ бархатной шубкѣ посватался за дѣвочку.
— Надо, чтобы у тебя всего было вдоволь, а тамъ, выйдешь замужъ за крота и подавно ни въ чемъ нуждаться не будешь!
И дѣвочкѣ пришлось прясть по цѣлымъ днямъ, а старуха-мышь наняла четырехъ пауковъ для тканья, и они работали день и ночь. Каждый вечеръ кротъ приходилъ къ полевой мыши въ гости и все только и болталъ о томъ, что вотъ скоро лѣту будетъ конецъ, солнце перестанетъ такъ палить землю,—а то она совсѣмъ ужъ какъ камень стала—и тогда они сыграютъ свадьбу. Но дѣвочка была совсѣмъ не рада: ей
теть вместе с другими ласточками в тёплые края, как упала на землю и… Да больше она уж ничего не помнила, и как попала сюда — не знала.
Всю зиму прожила тут ласточка, и Лизок с вершок ухаживала за ней. Ни крот, ни полевая мышь ничего не знали об этом, — они, ведь, совсем не любили птичек.
Когда настала весна и пригрело солнышко, ласточка распрощалась с девочкой, и Лизок с вершок ототкнула дыру, которую проделал крот.
Солнце так славно грело, и ласточка спросила, не хочет ли девочка отправиться вместе с нею, — пускай сядет к ней на спину, и они полетят в зелёный лес! Но Лизок с вершок не хотела так бросить полевую мышь, — она, ведь знала, что старуха очень огорчится.
— Нет, нельзя! — сказала девочка ласточке.
— Прощай, прощай, милая крошка! — сказала ласточка и вылетела на солнышко.
Лизок с вершок посмотрела ей вслед, и у неё даже слёзы навернулись на глазах, — уж очень полюбилась ей милая птичка.
— Тви-вить, тви-вить! — прощебетала птичка и скрылась в зелёном лесу.
Девочке было очень грустно. Ей совсем не позволяли выходить на солнышко, а хлебное поле так всё заросло высокими толстыми колосьями, что стало для бедной крошки дремучим лесом.
— Летом тебе придётся готовить себе приданое! — сказала ей полевая мышь.
Оказалось, что скучный сосед в бархатной шубке посватался за девочку.
— Надо, чтобы у тебя всего было вдоволь, а там, выйдешь замуж за крота и подавно ни в чём нуждаться не будешь!
И девочке пришлось прясть по целым дням, а старуха-мышь наняла четырёх пауков для тканья, и они работали день и ночь. Каждый вечер крот приходил к полевой мыши в гости и всё только и болтал о том, что вот скоро лету будет конец, солнце перестанет так палить землю, — а то она совсем уж как камень стала — и тогда они сыграют свадьбу. Но девочка была совсем не рада: ей
