— Вотъ тебѣ твои глаза!—сказала Смерть.—Я выловила ихъ изъ озера; они такъ ярко блестѣли тамъ, но я и не знала, что это твои. Возьми ихъ—они стали яснѣе прежняго—и взгляни вотъ сюда, въ этотъ глубокій колодезь![1] Я назову имена тѣхъ цвѣтковъ, что ты хотѣла вырвать, и ты увидишь все ихъ будущее, всю ихъ земную жизнь. Посмотри же, что̀ ты хотѣла уничтожить!
И мать взглянула въ колодезь: отрадно было видѣть, какимъ благодѣяніемъ была для міра жизнь одного, сколько счастія и радости разливалъ онъ вокругъ себя! Взглянула она и на жизнь другого—одно горе, нужда, отчаяніе и бѣдствія!
— Обѣ доли—Божья воля!—сказала Смерть.
— Который же изъ двухъ—цвѣтокъ несчастья и который—счастья?—спросила мать.
— Этого я не скажу!—отвѣчала Смерть.—Но знай, что въ судьбѣ одного изъ нихъ ты видѣла судьбу своего собственнаго ребенка, все его будущее!
У матери вырвался крикъ ужаса.
— Какая же судьба ожидала моего ребенка? Скажи мнѣ! Спаси невиннаго! Спаси мое дитя отъ всѣхъ этихъ бѣдствій! Возьми его лучше! Унеси въ царство Божіе! Забудь мои слезы, мои мольбы, все, что я говорила и дѣлала!
— Я не пойму тебя!—сказала Смерть.—Хочешь ты, чтобы я отдала тебѣ твое дитя или унесла его въ невѣдомую страну?
Мать заломила руки, упала на колѣни и взмолилась Творцу:
— Не внемли мнѣ, когда я прошу о чемъ-либо, несогласномъ съ Твоею всеблагою волей! Не внемли мнѣ! Не внемли мнѣ!
И она поникла головою…
А Смерть понесла ея ребенка въ невѣдомую страну.
- ↑ Колодезь — то же что колодец. (прим. редактора Викитеки)
— Вот тебе твои глаза! — сказала Смерть. — Я выловила их из озера; они так ярко блестели там, но я и не знала, что это твои. Возьми их — они стали яснее прежнего — и взгляни вот сюда, в этот глубокий колодезь![1] Я назову имена тех цветков, что ты хотела вырвать, и ты увидишь всё их будущее, всю их земную жизнь. Посмотри же, что́ ты хотела уничтожить!
И мать взглянула в колодезь: отрадно было видеть, каким благодеянием была для мира жизнь одного, сколько счастья и радости разливал он вокруг себя! Взглянула она и на жизнь другого — одно горе, нужда, отчаяние и бедствия!
— Обе доли — Божья воля! — сказала Смерть.
— Который же из двух — цветок несчастья и который — счастья? — спросила мать.
— Этого я не скажу! — отвечала Смерть. — Но знай, что в судьбе одного из них ты видела судьбу своего собственного ребёнка, всё его будущее!
У матери вырвался крик ужаса.
— Какая же судьба ожидала моего ребёнка? Скажи мне! Спаси невинного! Спаси моё дитя от всех этих бедствий! Возьми его лучше! Унеси в царство Божие! Забудь мои слёзы, мои мольбы, всё, что я говорила и делала!
— Я не пойму тебя! — сказала Смерть. — Хочешь ты, чтобы я отдала тебе твоё дитя или унесла его в неведомую страну?
Мать заломила руки, упала на колени и взмолилась Творцу:
— Не внемли мне, когда я прошу о чём-либо, несогласном с Твоею всеблагою волей! Не внемли мне! Не внемли мне!
И она поникла головою…
А Смерть понесла её ребёнка в неведомую страну.
Жилъ-былъ щеголь; у него только и было за душой, что сапожная подножка, гребенка, да еще чудеснѣйшій щегольской воротничокъ. Вотъ о воротничкѣ-то и пойдетъ рѣчь.
Воротничокъ уже довольно пожилъ на свѣтѣ и, наконецъ, сталъ подумывать о женитьбѣ. Случилось ему разъ попасть въ стирку вмѣстѣ съ чулочною подвязкой.
- ↑ Колодезь — то же что колодец. (прим. редактора Викитеки)
Жил-был щёголь; у него только и было за душой, что сапожная подножка, гребёнка, да ещё чудеснейший щегольской воротничок. Вот о воротничке-то и пойдёт речь.
Воротничок уже довольно пожил на свете и, наконец, стал подумывать о женитьбе. Случилось ему раз попасть в стирку вместе с чулочною подвязкой.
