Герда разсказала. Лѣсные голуби въ клѣткѣ тихо ворковали; другіе голуби уже спали; маленькая разбойница обвила одною рукой шею Герды,—въ другой у нея былъ ножъ—и захрапѣла, но Герда не могла сомкнуть глазъ, не зная, убьютъ ее или оставятъ въ живыхъ. Разбойники сидѣли вокругъ огня, пѣли пѣсни и пили, а старуха-разбойница кувыркалась. Страшно было глядѣть на это бѣдной дѣвочкѣ.
Вдругъ лѣсные голуби проворковали:
— Курръ! Курръ! Мы видѣли Кая! Бѣлая курица несла на спинѣ его санки, а онъ сидѣлъ въ саняхъ Снѣжной королевы. Они летѣли надъ лѣсомъ, когда мы, птенчики, еще лежали въ гнѣздѣ; она дохнула на насъ, и всѣ умерли, кромѣ насъ двоихъ! Курръ! Курръ!
— Что вы говорите!—воскликнула Герда,—Куда же полетѣла Снѣжная королева? Знаете?
— Она полетѣла, навѣрно, въ Лапландію,—тамъ, вѣдь, вѣчный снѣгъ и ледъ! Спроси у сѣвернаго оленя, что стоитъ тутъ на привязи!
— Да, тамъ вѣчный снѣгъ и ледъ,—чудо какъ хорошо!—сказалъ сѣверный олень. Тамъ прыгаешь себѣ на волѣ по огромнымъ, блестящимъ ледянымъ равнинамъ! Тамъ раскинутъ лѣтній шатеръ Снѣжной королевы, а постоянные ея чертоги у сѣвернаго полюса, на островѣ Шпицбергенѣ!
— О, Кай, мой милый Кай!—вздохнула Герда.
— Лежи же смирно!—сказала маленькая разбойница.—Не то я пырну тебя ножомъ!
Утромъ Герда разсказала ей, что слышала отъ лѣсныхъ голубей. Маленькая разбойница серьезно посмотрѣла на Герду, кивнула головой и сказала:
— Ну, такъ и быть!… А ты знаешь, гдѣ Лапландія?—спросила она затѣмъ у сѣвернаго оленя.
— Кому же и знать, какъ не мнѣ!—отвѣчалъ олень, и глаза его заблестѣли.—Тамъ я родился и выросъ, тамъ прыгалъ по снѣжнымъ равнинамъ!
— Такъ слушай!—сказала Гердѣ маленькая разбойница.—Видишь, всѣ наши ушли; дома одна мать; немного погодя, она хлебнетъ изъ большой бутылки и вздремнетъ—тогда я кое-что сдѣлаю для тебя!
Тутъ дѣвочка вскочила съ постели, обняла мать, дернула ее за бороду и сказала:
Герда рассказала. Лесные голуби в клетке тихо ворковали; другие голуби уже спали; маленькая разбойница обвила одною рукой шею Герды, — в другой у неё был нож — и захрапела, но Герда не могла сомкнуть глаз, не зная, убьют её или оставят в живых. Разбойники сидели вокруг огня, пели песни и пили, а старуха-разбойница кувыркалась. Страшно было глядеть на это бедной девочке.
Вдруг лесные голуби проворковали:
— Курр! Курр! Мы видели Кая! Белая курица несла на спине его санки, а он сидел в санях Снежной королевы. Они летели над лесом, когда мы, птенчики, ещё лежали в гнезде; она дохнула на нас, и все умерли, кроме нас двоих! Курр! Курр!
— Что вы говорите! — воскликнула Герда, — Куда же полетела Снежная королева? Знаете?
— Она полетела, наверно, в Лапландию, — там, ведь, вечный снег и лёд! Спроси у северного оленя, что стоит тут на привязи!
— Да, там вечный снег и лёд, — чудо как хорошо! — сказал северный олень. Там прыгаешь себе на воле по огромным, блестящим ледяным равнинам! Там раскинут летний шатёр Снежной королевы, а постоянные её чертоги у северного полюса, на острове Шпицбергене!
— О, Кай, мой милый Кай! — вздохнула Герда.
— Лежи же смирно! — сказала маленькая разбойница. — Не то я пырну тебя ножом!
Утром Герда рассказала ей, что слышала от лесных голубей. Маленькая разбойница серьёзно посмотрела на Герду, кивнула головой и сказала:
— Ну, так и быть!.. А ты знаешь, где Лапландия? — спросила она затем у северного оленя.
— Кому же и знать, как не мне! — отвечал олень, и глаза его заблестели. — Там я родился и вырос, там прыгал по снежным равнинам!
— Так слушай! — сказала Герде маленькая разбойница. — Видишь, все наши ушли; дома одна мать; немного погодя, она хлебнёт из большой бутылки и вздремнёт — тогда я кое-что сделаю для тебя!
Тут девочка вскочила с постели, обняла мать, дернула её за бороду и сказала:
