къ другому: въ каждомъ жилъ маленькій духъ, и эльфъ разсказалъ имъ всѣмъ объ убитомъ молодомъ человѣкѣ, о зломъ братѣ и о бѣдной сестрѣ.
— Знаемъ! Знаемъ! Вѣдь, мы же выросли изъ глазъ и изъ губъ убитаго!—отвѣтили духи цвѣтовъ и при этомъ какъ-то странно покачали головками.
Эльфъ не могъ понять, какъ могутъ они оставаться такими равнодушными, полетѣлъ къ пчеламъ, которыя собирали медъ, и тоже разсказалъ имъ о зломъ братѣ. Пчелы пересказали это своей царицѣ, и та рѣшила, что всѣ онѣ на слѣдующее же утро накажутъ убійцу.
Но ночью,—это была первая ночь послѣ смерти сестры—когда братъ спалъ близь благоухающаго жасминоваго куста, каждый колокольчикъ раскрылся, и оттуда вылетѣлъ невидимый, но вооруженный ядовитымъ копьемъ, духъ цвѣтка. Всѣ они подлетѣли къ уху спящаго и стали нашептывать ему дурные сны, потомъ сѣли на его губы и вонзили ему въ языкъ свои ядовитыя копья.
— Теперь мы отомстили за убитаго!—сказали они и опять спрятались въ бѣлые колокольчики жасмина.
Утромъ окно въ спальнѣ вдругъ распахнулось, и влетѣли эльфъ и царица пчелъ съ своимъ роемъ; они явились убить злого брата.
Но онъ уже умеръ. Вокругъ постели толпились люди и говорили:
— Его убилъ сильный запахъ цвѣтовъ.
Тогда эльфъ понялъ, что то была месть цвѣтовъ и разсказалъ объ этомъ царицѣ пчелъ, а она со всѣмъ своимъ роемъ принялась летать и жужжать вокругъ благоухающаго куста. Нельзя было отогнать пчелъ, и одинъ изъ присутствовавшихъ хотѣлъ унести кустъ въ другую комнату, но одна пчела ужалила его въ руку, онъ уронилъ цвѣточный горшокъ, и тотъ разбился въ дребезги.
Тутъ всѣ увидали черенъ убитаго и поняли, кто былъ убійца.
А царица пчелъ съ шумомъ полетѣла по воздуху и жужжала о мести цвѣтовъ, объ эльфѣ, и о томъ, что даже за самымъ крошечнымъ лепесткомъ скрывается кто-то, кто можетъ разсказать о всякомъ преступленіи и наказать самого преступника.
к другому: в каждом жил маленький дух, и эльф рассказал им всем об убитом молодом человеке, о злом брате и о бедной сестре.
— Знаем! Знаем! Ведь, мы же выросли из глаз и из губ убитого! — ответили духи цветов и при этом как-то странно покачали головками.
Эльф не мог понять, как могут они оставаться такими равнодушными, полетел к пчёлам, которые собирали мёд, и тоже рассказал им о злом брате. Пчёлы пересказали это своей царице, и та решила, что все они на следующее же утро накажут убийцу.
Но ночью, — это была первая ночь после смерти сестры — когда брат спал близ благоухающего жасминового куста, каждый колокольчик раскрылся, и оттуда вылетел невидимый, но вооружённый ядовитым копьём, дух цветка. Все они подлетели к уху спящего и стали нашёптывать ему дурные сны, потом сели на его губы и вонзили ему в язык свои ядовитые копья.
— Теперь мы отомстили за убитого! — сказали они и опять спрятались в белые колокольчики жасмина.
Утром окно в спальне вдруг распахнулось, и влетели эльф и царица пчёл со своим роем; они явились убить злого брата.
Но он уже умер. Вокруг постели толпились люди и говорили:
— Его убил сильный запах цветов.
Тогда эльф понял, что то была месть цветов и рассказал об этом царице пчёл, а она со всем своим роем принялась летать и жужжать вокруг благоухающего куста. Нельзя было отогнать пчёл, и один из присутствовавших хотел унести куст в другую комнату, но одна пчела ужалила его в руку, он уронил цветочный горшок, и тот разбился вдребезги.
Тут все увидали череп убитого и поняли, кто был убийца.
А царица пчёл с шумом полетела по воздуху и жужжала о мести цветов, об эльфе, и о том, что даже за самым крошечным лепестком скрывается кто-то, кто может рассказать о всяком преступлении и наказать самого преступника.